Введение в политическую теорию

Сегодня трудно сказать, какая из двух концепций будущей системы международных отношений утвердится в действительности и утвердится ли вообще какая-либо из них. Здесь мы должны заметить, что обе они определенной частью российских научных и политических кругов расцениваются как выражение новейшего атлантизма. При этом выдвигается мнение, что на самом деле и та и другая версии затрагивают лишь поверхностный срез реалий современного мира и оставляют непроясненными глубинные цивилизационные пласты. Альтернативный подход к пониманию возможного будущего мирового сообщества рассмотрим в следующей рубрике.

18.3. Понятие геополитики и основные геополитические доктрины

Понятие геополитики

В настоящее время явно усиливается интерес исследователей и практических политиков к геополитическим аспектам международных отношений. Причина тому – новые геополитические реалии, которые сложились в мире в начале XXI в.

Как уже отмечалось, претензия геополитики на статус самостоятельного научного направления или даже особой научной дисциплины основывается на допущении зависимости политики государства от его географического положения. С позиций основоположников геополитики, именно географическая среда является постоянным и незыблемым фактором, оказывающим существенное влияние на международно-политическое поведение государств. Потому они считают геополитику особой наукой, предметом которой является изучение закономерных связей между географической средой государства и его внешней политикой. При этом само собой полагается, что государства в своей практической внешнеполитической деятельности должны следовать выявленным геополитическим закономерностям как своего рода императивным требованиям.

На данном исходном положении основывались теоретические построения таких основателей и классиков геополитики, как шведского профессора Рудольфа Челлена, который ввел термин «геополитика», немецкого географа Фридриха Ратцеля, немецкого политика Карла Хаусхофера, английского ученого и политика Хэлфорда Дж. Макиндера, американского адмирала Альфреда Мэхэна, русского экономиста Петра Николаевича Савицкого и др. Их методологические подходы лежат также в основе различных проектов современных теоретиков геополитики.

Основные геополитические доктрины

X. Дж. Макиндер выдвинул представление о том, что с планетарной точки зрения в центре мира находится Евразийский континент – географическая ось истории. Это геополитическое понятие, утверждал он, тождественно России. А поэтому Макиндер полагал, что главной задачей англосаксонской политики является недопущение создания стратегического континентального Союза вокруг географической оси истории, т. е. вокруг России. Для этого необходимо оторвать максимальное количество берегового пространства от евразийского блока и поставить его под контроль островной цивилизации.

Данный подход присутствует и в геополитической доктрине А. Мэхэна, который обосновал необходимость наращивания могущества морских сил США как средства установления мирового господства. Он считал, что у США морская судьба, которая на первом этапе выразится в стратегической интеграции всего американского континента, а затем в установлении контроля над остальным миром. Нетрудно заметить, что выдвинутые Макиндером и Мэхэном идеи положены в основу геополитики США и Североатлантического союза (НАТО).

Германские геополитики, рассматривая концептуальные положения англосаксов, приходили к аналогичным выводам, только на их основе формулировали иную политическую стратегию. Так, Ф. Ратцель полагал, что пространственная экспансия государства – естественный процесс и потому великими являются те народы, которые обладают чувством пространства и стремятся к его расширению. Эту геополитическую линию разработкой своей теории «жизненного пространства» продолжил К. Хаусхофер. Для него картина планетарного дуализма (противостояния) – «морские силы», или талассократия («власть посредством моря»), против «континентальных сил», или теллурократии («власть посредством земли») – были тем ключом, который открывал все тайны международной политики. Адекватным ответом на англосаксонский вызов, по убеждению Хаусхофера, является создание «континентального блока» по оси Берлин-Москва-Токио.