Введение в психологию Юнга

Между тем все другие ощущения - звуки, запахи, изменения температуры - отмечаются моим телом и, по всей вероятности, все они каким-то образом регистрируются. Психолог и гипнотерапевт Эрнест Лоуренс Росси подвел итог целому ряду различных исследований, которые убедительно свидетельствовали в пользу того, что наши воспоминания «зависят от состояния». Таким образом, мы не помним небольшие изолированные куски информации, мы запоминаем ту обстановку, в которой имело место какое-либо событие. Поэтому очень трудно запомнить событие в совершенно ином физическом окружении. Однако возвратив тело и воображение в состояние, сходное с тем, в котором они находились, когда впервые произошло некое событие, мы, как правило, можем восстановить его, как если бы оно происходило с нами сию минуту.

Роланд Фишер, профессор экспериментальной психологии в медицинском колледже университета штата Огайо, в качестве примера приводив миллионера из чаплинского фильма «Огни большого города». В пьяном состоянии миллионер обожал маленького бродягу, который спас ему жизнь; протрезвев, он не мог его вспомнить.

М. Фергюсон

Как нам удается записать всю эту информацию, другой вопрос. В 40 е годы нейрофизиолог Карл Лэщли тщетно пытался найти «энграммы» — локализованные участки памяти. Он учил крыс какому-нибудь новому трюку, а затем удалял у них части мозга. Лэшли предполагал, что если уничтожить ту часть мозга, в которой находилась память, крысы не смогут больше выполнять этот трюк. Ему удалось уничтожить до 80/о мозга, но на способности крыс выполнять трюки это не сказалось.

Его молодой коллега Карл Прибрам натолкнулся на возможный ответ несколькими годами позднее: он утверждал, что память записывается по всему мозгу аналогично тому, как голограмма1 записывает трехмерное изображение на всем протяжении пленки.

Прибрам считает, что воспоминания о событиях распределяются по нашему мозгу аналогичным образом и мозг записывает событие во всей его целостности, т. е. весь комплекс ощущений, испытываемых нами в определенный момент времени.

Я не собираюсь отрицать специализацию мозга. В коре головного мозга определенно есть участки, специализирующиеся в зрении, слухе и т. д. Но если разрушить участки, отвечающие за зрение, память об умении видеть все равно остается; задачи, прежде выполнявшиеся участком-специалистом, передаются другим частям мозга. Вначале они могут быть не такими эффективными, как их предшественники, но по мере развития специализации будут совершенствоваться. Это все равно, что оторвать хвост ящерице — она отрастит новый.

Мы способны на это, поскольку не записываем отдельных образов и звуков. Вместо этого фиксируем в совокупности все, что происходит в данный момент. По-видимому, мозг регистрирует все и делает это непрерывно. Если какие-то участки мозга лучше справляются со зрительными стимулами, то позже эти участки будут гораздо более эффективно управлять зрительной памятью. Но это не значит, что «зрительные» части мозга не будут сохранять связанное с событием, визуальным или невизуальным. Более того, другие части мозга также зарегистрируют событие, в том числе и его визуальные компоненты. И, разумеется, событие можно определить просто как временной отрезок.

Мы еще не вполне четко понимаем этот процесс, однако нейрофизиология быстро прогрессирует. Возможно, в моих комментариях допущены некоторые преувеличения, но они наверняка более соответствуют реальной ситуации, чем любые из описаний памяти, которые мы изучали в школе.

Некоторые психологи пытались определить различие между преднамеренным вспоминанием и распознаванием. В одном эксперименте испытуемым пять раз давали список из ста слов. Когда их просили вспомнить слова из списка, они были в состоянии воспроизвести только 30% из них. Когда же их просили распознать эти сто слов, смешанных с сотней не связанных с ними слов, результат на 96% был правильным. Возможно, что в более подходящих экспериментальных условиях испытуемые смогли бы добиться и более высокого результата, даже стопроцентного.