Введение в психологию Юнга

Интересно, что змеи продолжают появляться в наших сновидениях, когда мы прорываемся к новому сознанию, которое все еще настолько отдалено от нашего нормального сознания, что от этого леденеет кровь. Подобное новое ощущение изгоняет нас из предшествующего «рая» бессознательного.

Когда на смену приходит лимбическая система и на первый план выступают эмоции, мы порываем с рептилиями (за исключением их современных родственников ~ птиц, которые хотя и происходят от динозавров, но обладают элементарными эмоциями). Сознание млекопитающего нам достаточно знакомо; будучи существами общественными, мы гораздо большую часть своей «сознательной» жизни проводим под контролем сознания млекопитающего, чем в рамках сознания приматов, определяемого неокортексом. Как вид, мы потратили так много времени, чтобы приспособиться к контролю лимбической системы, что, находясь под ее воздействием, чувствуем себя вполне комфортно. Без лимбической системы у нас бы не было семей, племен или иных социальных групп; секс никогда бы не перерос в любовь; любознательность никогда бы не перешла в религиозное благоговение.

С появлением неокортекса, мозга примата, развитие сознания начинает ускоряться. После появления человека биологическая эволюция уступает место эволюции культурной. Если бы это входило в нашу задачу, мы могли бы проследит все более постигаемую историю нашего развития — от гоминидов, бродящих по саванне Северной Африки, к племенам охотников, а от них - к человеку, возделывающему землю, и далее - к человеку современному. Однако это несущественно для нашего обсуждения юнговской концепции уровней бессознательного. Примечательно, даже естественные науки указывают на то, что мы все еще храним в себе историю нашей эволюции не столько в теле как таковом, сколько внутри нашей нейроструктуры. Юнговское понятие коллективного бессознательного — это признание того, что наследственная история до сих пор оказывает сильное влияние на нашу жизнь.

Совсем нетрудно допустить, что паук уже с рождения знает, как плести паутину, и многим видам рыб, птиц и черепах не нужно учиться тому, как найти удаленные места, где они могут спариваться. Труднее признать, что мы, люди, также несем в себе богатое наследие на подсознательном (инстинктивном) уровне. Однако не странно ли, что мозг млекопитающего указал нам на то многое, что мы должны узнать о любви и сексе, а мозг рептилии побудил застолбить в жизни свою собственную территорию.

Сознательное и бессознательное

Представление Юнга об уровнях бессознательного выглядит менее радикальным, чем-то, что обсуждалось выше. Вероятно, он мог выбрать более удачный термин, чем «бессознательное»: как мы видели, речь на самом деле идет о том, что по мере продвижения назад во времени уровень сознания становится все более низким. Между этапами сознания не существует четкой разграничительной линии. Но Юнг писал в эпоху расцвета теории видов, когда мы были очарованы успехами в изучении сознательного интеллекта, и хотел обратить внимание на то, что наша жизнь оказывается под влиянием и других факторов.

Работая в области клинической психологии, Фрейд и Юнг были вынуждены иметь дело с силами, действующими за рамками сознания. У их пациентов обнаруживались симптомы, которые отражали конфликт между осознанными ценностями (семейными и культурными) и инстинктивными желаниями (которых они не осознавали). Фрейда интересовал главным образом сексуальный инстинкт, тогда как Юнг понимал, что все мы вмещаем в себя мириады древних поведенческих моделей и представлений. Соответственно Юнг решил отделить сознательное от бессознательного на очень продвинутом этапе развития - когда мы начинаем осознавать происходящие в нас внутренние процессы.

С точки зрения Юнга, трудно представить себе, что какие либо животное (возможно, за исключением шимпанзе, человекообразных обезьян и дельфинов) обладает сознанием. Сознание, в прямом смысле слова, сформировалось совсем недавно, и под его контролем находится относительно небольшая часть нашего существования.

Маршалл Маклуэн и массовое сознание

Если я, например, определяя вес каждого камешка в куче гальки, получаю средний вес 5 унций, это мало что говорит мне об истинной природе камешков. Любой, кто считает, что на основании полученных данных он с первого раза сможет найти камешек в 5 унций, будет сильно разочарован. В самом деле, может случиться так, что как бы долго он ни искал, не найдет ни одного камешка, весящего ровно 5 унций.

К. Юнг