Вверх по спирали

– Ну, так вот, что дальше будет, – увлеченно рассказывал Тот. – После обещания Моисея превратить воду в кровь фараон все равно не отпустит евреев в пустыню для жертвоприношения. И тут произойдет первое небольшое извержение Санторина. Оно особо не докатится до Египта. Но случится следующая важная вещь. Вулканическое извержение провоцирует землетрясение. Даже, я бы сказал, шквал землетрясений, больших и не очень. Небольшое произойдет и после первого извержения Санторина. А землетрясение провоцирует выброс газа, подземную утечку, так скажем. Давайте на секунду представим, что в воде присутствует высокая концентрация растворенного железа. При выбросе газа оно вступает в реакцию с кислородом и образуется гидроксид. В общем, я имею в виду обычную ржавчину. В дельте Нила с моей помощью накопилось немало газа в подземных карманах. Даже небольшое землетрясение в зоне нарисованных на карте разломов после первого извержения Санторина выпустит его наружу. Если концентрация железа в воде на тот момент будет достаточно высока, этот газ, вступив в химическую реакцию с ним, окрасит всю воду в реке и в сообщающихся с ней водоемах в красно-коричневый цвет. Каналов египтяне нарыли в больших количествах, поэтому повсеместное окрашивание воды гарантировано. Дальше остается только мне позаботиться о том, чтобы перед первым небольшим землетрясением в воде оказалась достаточная концентрация железа. И вот вам первое божественное чудо! И одновременно кара египтянам за то, что фараон не хочет отпустить евреев совершить жетвоприношение своему могущественному Богу. Вода везде превратится в кровь. Ну, по версии египтян, в кровь. А на самом деле во что она превратится, я вам только что рассказал. Но пить ее вряд ли кто-то решится. На такую воду египтянам и смотреть-то будет страшно. И боги египтян не заступятся за них и не спасут их от этой напасти.

– Да ладно! Что уж это они не заступятся? – снова решил поупражняться в остроумии Шизл и перебил рассказывающего брата. – А ты заступись, Тот. Так оно веселее будет. Сам ломаю, сам чиню. То от имени единого Бога, то от имени множества богов. Так интереснее будет наблюдать и делать ставки, кто же кого победит в твоей раздвоившейся личности, Тот.

– Тот, ты даже не отвлекайся на его бред, – вмешался Хиз. – Продолжай дальше разъяснять все в деталях. А если Шизл снова вдруг озвучит свою очередную фантазию, пришедшую ему в голову, ты просто проигнорируй. Давай, рассказывай, что дальше случится после того, как вода повсеместно станет красно-коричневой.

– Ну, а дальше понятно, что будет, – продолжал свой доклад Тот. – Итак, Нил стал кроваво-красный из-за выброса газа. Очевидное последствие описанного явления – резко упадет содержание кислорода в воде. Естественно, очень быстро вымрет вся живность в реке. Огромное количество рыбы передохнет и моментально начнет разлагаться на жаре. Река начнет смердить, что добавит ужаса египтянам от увиденного. Из всей водной живности только лягушкам удастся спастись. Они же, в отличие от рыб, могут запросто покинуть реку и перебраться на сушу. Представьте только, сколько жаб в Ниле и сообщающихся водоемах! И все это несметное полчище переползет из воды на землю! Поэтому, по моей задумке, после превращения воды в кровь Моисей придет снова к фараону и пообещает ему невиданное нашествие жаб, если он не одумается и не отпустит народ его в пустыню. А правитель наш, с моей подачи, снова упрется. И нереальное по своим масштабам нашествие лягушек будет следующей карой для египтян за упертость фараона. Ну, и следующим чудом, которое истинный Бог явил, чтобы отомстить египтянам за народ свой. Жаб вообще туча будет. Они всюду проникнут: и в кровати, и в еду, и где только их не будет.

– Фу, мерзость какая! – не выдержал Хиз. – Тут даже я бы отпустил этих евреев хоть в пустыню, хоть на Марс. А чтоб им лучше шлось, еще бы и вещи им помог собрать, лишь бы побыстрее свалили. Что, фараон и после этого неэстетичного зрелища и лягушечьего засилья будет упираться?

– Да, будет, Хиз, – ответил Тот. – Он еще долго будет упираться. Я там много карательных чудес придумал. То, что я вам успел рассказать, это пока что цветочки. Худшее и наиболее впечатляющее еще впереди.

– Тот, признайся, самое тяжелое в реализации легенды, которую ты выдумал, было поддерживать несговорчивость фараона? Чтобы он с упрямством дегенерата жадничал и не отпускал израильтян в пустыню всего лишь на несколько дней? Ты его что, слабоумием, что ли, заразишь? Любой нормальный фараон еще после превратившейся в кровь реки всех бы отпустил, куда кому надо.