В общем, делать мне тут пока нечего, и решил я устроить себе тихий час – ночью поспать практически не пришлось. Но облом. В казарме каптенармус этажа сообщил, что поступило распоряжение перевести меня в офицерский корпус. В итоге вместо сна собирал я свои манатки, сдавал матрасы – подушки – полотенца.
Кстати, обнаружил на тумбочке новую кобуру к револьверу. Открытую. Только кожаный хлястик на кобурной кнопке придерживает стреляющую машинку и хорошо всем видна наградная табличка на рукоятке. Внутри кобуры оказалась записка от Вахрумки. «Не застал. Но думаю, что мой подарок тебе понравится». И подпись.
Спасибо тебе, дорогой начальник, за нашу спокойную службу в тылу. Но подозреваю, что от меня за такие ништяки потребуют еще много – много работы. Но… я же все новинки вижу только во сне… Так? Вот и не чепайте меня, когда я сплю. А снов у меня много. Надо, кстати, не только рациональное что-то генералу нашему инженерному подкидывать, но и откровенной фантастикой разбавить, чтобы не смотрели на меня как на оракула. Или стремно такое?..
В офицерском корпусе отвели мне отдельную комнату под черной лестницей. Фактически шкаф. Без окна. Потолок косой, в ширину особо ноги не протянуть… Но длинная. Я доволен. В армии иметь отдельное помещение, которое еще и на ключ закрывается – это всегда хорошо. Правда, теперь мне будильник покупать придется. Есть ли они тут?
14
И началась моя штабная служба, навыков к которой у меня не было никаких, кроме одной подслушанной в курилке фразы. Еще в той – Российской армии, когда пожилой полковник, жадно затягиваясь, выговаривал молодому майору.
– В войсках ты все знаешь, все уже сам прошел. В батальоне сам себе хозяин. А большие штабы это для тебя сплошное минное поле. Там надо знать: с какой стороны, какие двери открывать надо и через кого конкретного вопрос проталкивать. Там прапор, что возит жену заместителя начальника штаба, по влиянию может оказаться круче любого полковника. А впрочем, думай сам – тебе жить. Для себя я давно решил, что лучше ко мне будут в этом занюханном гарнизоне обращаться «товарищ полковник», чем в высоком штабе «эй, ты – полковник».
А припомнив, сообразил, что на первое время надо сократиться и внимательно озираться по сторонам. А там будем посмотреть…
Вахрумка встретил меня недовольным взглядом.
– Почему ты до сих пор в рецкой униформе?
– Осмелюсь доложить, господин инженер – майор, но другой мне не выдавали.
– А для чего я тебе два дня давал? – вперил в меня свое белесые глаза майор.
– Адъютант генерала выдал мне увольнительную и сказал что у меня два дня отпуска, – попытался я оправдаться.
Но уже понимал, что косяка я упорол солидного. И никого не колебет по какой причине. Армия…
– Виноват, господин инженер – майор. Исправлюсь.
– Вот… так-то лучше, – подобрел инженер и накарябал несколько строк на тетрадном листе. – Иди, получи хотя бы полевую форму – ее подогнать быстро. С остальной амуницией по ходу дела разберешься. Работы много.
Он осмотрел меня еще раз внимательно.
– А кобура, я смотрю, к месту пришлась. Хорошо смотрится.
– Спасибо вам, господин инженер – майор, мне она тоже понравилась, – решил я проявить вежливость по отношению к дарителю.
На вещевом складе старый седоусый старший фельдфебель с тремя медалями на груди и без головного убора только спросил, разглядывая записку.
– Это какой Вахрумка писал?
– Инженер – майор, – ответил я.
– А – а–а – а–а… – протянул кладовщик. – Тогда пошли в закрома, кавалер.
– А что есть еще какой-то Вахрумка? – спросил я на ходу.
– Есть Вахрумки и Вахрумки… – загадочно произнес фельдфебель и повел меня внутрь склада
И в глубине склада, подальше от окна раздачи, он выдал мне под роспись две пары брюк, приталенный китель типа френча на восьми пуговицах с застежкой под горло, отложным воротником и четырьмя накладными карманами. Мягкое кепи. Все серо – песочного цвета в отличие от грязно – горчичного, принятого в рецких частях. Выдали мне по два комплекта белья. Летние с семейными трусами и майкой – алкоголичкой. Другие – с кальсонами нижней рубашкой с длинными рукавами. Полдюжины пар носков. Ремень и портупею черной кожи. Запасные пуговицы с гербом королевства, петлицы черные с белым кантом, звездочки на них и круглые желто – красно – черные кокарды, такого же небольшого размера, как и на рецкой форме. И связку подковок на обувь с коробочкой гвоздей. Иголки, нитки трех цветов. Даже дюжину английских булавок.
А дальше пошли непонятки. Сапоги я получил хромовые, офицерские, с приятным уху скрипом. И еще ботинки до щиколотки из шевровой кожи на шнурках. Еще один странный головной убор – черную пилотку с белыми кантами, типа эсэсовской (видел, что в такой по штабу ходили, но не понял пока кто). Эмблема также досталась с новой арматурой: перекрещенные серебряные топор и разводной ключ, и наложенный на них полураскрытый циркуль. Побольше – на кепи, поменьше – на пилотку (на ней эмблему носили сбоку).
Еще по моей просьбе сверх лимита получил я отрез тонкого полотна вместо подворотничков, да бязи на портянки