Вверх по течению (СИ)

– Не то слово, господин флигель – адъютант, – рот химика скривился в подобии улыбки. – Но я надеялся, что на суде все встанет на свои места. Ну, получил бы пару лет условно… за селитру. А вот некоторые сломались и согласны на переезд. Ко мне троих подследственных сегодня ночью подселили, так они мне многое порассказали.

– А что там в Тортусе? И где это?

– В Лезвиге. Почти центр империи. Там старый завод механический еще со средневековой мануфактуры баронской стоит. Они хотят там еще и химическое производство наладить. А кадров нужных нет.

– Что ж под саботаж и пособничество врагу эти факты ложатся твердо, – заключил я. – А какой у них еще мотив для таких действий? По твоему.

Помахас почесал затылок пятерней и выдал.

– Для себя они стараются, не для империи. Насколько я понял, у их «шестерки» – этого рядового бургграфа местного, в том заводе немалая доля. Не меньше блокирующего пакета. Не смотрите, что он рядовой – этими офицерами кирасир вертит как хочет. У меня глаз наметан. Сам всю жизнь между начальством, хозяевами и рабочими кручусь. Так что оба офицера контрразведки либо в доле, либо еще за что-то стараются.

Помолчал немного и спросил.

– Меня выпустят или все же посадят за воровство селитры?

– Выпустят, – обнадежил я его. – И как выпустят, так ты первым делом внеси в кассу завода ее стоимость.

– Спасибо за совет. Я так и сделаю. Только вот с собственным заводом придется проститься. Заблокирует в империи контрразведка дотации мне от военного ведомства.

– Не журись. Земля у тебя в собственности?

– В полной.

– Сколько там ее?

– Пять гектар. И еще прирезать можно, но это денег стоит.

– Ого… – улыбнулся я. – Хороший куш. Да еще изобретение… Уже твоя доля не меньше трети паев.

Доктор химии меня мазнул непонимающим взглядом.

– Возьми в партнеры кронпринца, – посоветовал я.

– Я бы вас взял с большим удовольствием, – заявил он в ответ. – Вы в производстве хоть что-то понимаете. К тому же доктор… И изобретатель.

– Хорошо. Я войду капиталом. Живыми деньгами. А взрывчатку твою запатентуем как промышленную. Гражданскую. Для горных работ. А то, что она окажется годной в снаряды, то так оно само собой получилось, несознательно, – подмигнул я ему. – Завод ставим гражданский, а вот чтобы такой завод подстегнуть к военным заказам нужен принц, который их разруливает в королевстве. Понимаешь? Да и от имперской бюрократии принц же защитит. И дефицитную селитру выделит. Хотя нам одного тротила за глаза хватит. Как тебе такой расклад?

– А?… – протянул он.

– А за кражу селитры, после того как ты покроешь ее стоимость на заводе, никто к тебе цепляться не будет. Скажешь: не успел этого сделать, как арестовали.

– Хорошо бы… – кивнул он.

Тут Тавор принес заваренный чай, сахар, баранки с маком.

– Вот и отлично, – обрадовался я. – Подкрепись, чаю попей. Потом все на бумаге изложишь. Все, что с тебя эти контрики требовали и как склоняли к измене королю. Ты же его подданный, не так ли? Не имперский гражданин? – Помахас подтверждающе кивнул. – И действовал ты в своих опытах по прямому указанию короля, высказанному тебе в устной форме на полигоне. Я тому свидетель. И еще свидетели есть чином повыше меня. Вот и все. А пока иди спать.

* * *

«Акакия Акакиевича» привезли не выспавшегося и наспех одетого. Стрелки усадили на табурет в середине кабинета, а тяжелую связку ключей положили мне на стол. И удалились.

– Давайте знакомиться, – предложил я доставленному, когда мы остались одни.

– Я вас знаю, – ответил он мне спокойно. – Вы фельдфебель артиллерии Савва Кобчик. В прошлом году у нас в подвале квартировали. Еще голодовку здесь устроили.

– Вот и прекрасно. Теперь представьтесь сами.

– Канцелярист высшего разряда Ижи Громмель, письмоводитель Имперской контрразведки в Будвице. Чем я обязан такой брутальной доставкой на место службы?

– Чем занимались до службы в контрразведке?

– Служил архивариусом военно – полевого суда Ольмюцкой армии. Я местный уроженец, хотя и имперский гражданин.

– Сколько вы служили в армии до имперской реформы?

– Двадцать лет. Со школы кантонистов. Служил всегда писарем, так как был грамотным и имел хороший почерк. Все кантонисты выпускались грамотными. Гражданство получил вместе с отставкой и был принят на гражданскую службу в Департамент юстиции Ольмюцкого королевства. Оттуда переведен в секретари военного суда. Затем в архив. По выделении с начала этой войны военно – полевого суда в отдельную структуру переведен в него архивариусом. Затем уже сюда в прошлом году. Письмоводитель, делопроизводитель и архивариус одновременно. Всего лишь за полуторный оклад.

А ничего он так держится, спокойно. Хотя лет ему, пожалуй, за полтинник будет. Щетина на челюсти почти седая.

– Что-то вы очень спокойны, господин Громмель, хотя уже догадались, что власть переменилась, – покачал я головой, удивляясь его выдержке.

– А чего мне беспокоиться? Власть тут уже не раз менялась, но какая бы власть не была без писаря и опытного делопроизводителя она не обойдется. Мое дело техническое, господин фельдфебель.

– Называйте меня, господин комиссар.