ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом

Когда «Принципы экономической науки» Альфреда Маршалла вышли в свет, множество исследователей уже во всю трудились над усовершенствованием сбора статистики и измерения национального дохода. Самые крупные успехи на этом поприще в Великобритании принадлежали Колину Кларку, который на всем протяжении 1920–1930-х годов следил за национальным доходом и расходами и впервые рассчитал их не с годичной, а ежеквартальной периодичностью, а также повысил точность и тщательность измерений. К примеру, он осуществил детальную разбивку производства и расходов по разным категориям и, кроме того, подготовил доскональные отчеты о государственных финансах. Его занимал вопрос правильного учета инфляции, а также проблема распределения дохода между различными группами населения. В 1930 г. на Кларка возложили обязанность по обеспечению статистикой только что созданного Национального экономического экспертного совета, самого первого органа формальной экономической экспертизы, созданного британским правительством. Опыт Великой депрессии создал запрос на статистику, с помощью которой правительство могло понять, как лучше всего выбираться из этого беспрецедентного экономического кризиса.

На другом побережье Атлантики, в Соединенных Штатах, те же устремления двигали Саймоном Кузнецом. Правительство Франклина Делано Рузвельта хотело тщательней разобраться в состоянии экономики, попавшей в тиски бесконечной, как тогда казалось, депрессии. Национальное бюро экономических исследований получило задание оценить величину национального дохода. Кузнец, удостоившийся впоследствии за свою работу премии памяти Альфреда Нобеля по экономике, взялся за улучшение методов Кларка и стал их прилагать к экономике США. Он собирал и группировал данные с необычайной щепетильностью, внимательно следя за условиями получения того или иного показателя и выявляя недостатки, которые могут от этого возникнуть[11]. Его первый отчет, направленный в Конгресс в январе 1934 г., говорил, что национальный доход Америки в период 1929–1932 гг. сократился вдвое. Хотя вокруг была депрессия, отчет прекрасно расходился при цене 20 центов за штуку: первый тираж в 4500 тыс. экземпляров был моментально распродан[12]. Президент Рузвельт цитировал цифры отчета, оглашая новую программу восстановления, а обновленные и доведенные до 1937 г. данные он использовал, когда в 1938 г. представлял в Конгресс поправки в бюджет. Как отмечается в одном из обзоров по истории национального счетоводства, наличие оценок национального дохода для всей экономики в целом открывало для экономической политики совершенно новые возможности. Президент Герберт Гувер был ограничен неполной картиной, которую рисовала статистика промышленного сектора: котировки ценных бумаг, объемы портовых отгрузок и т. п. Сигнал к действию не звучал достаточно разборчиво, пока не вышла официальная цифра, согласно которой за считанные годы совокупный выпуск национальной экономики сократился вдвое.

Тем не менее Кузнец видел свою задачу более конкретно – не просто подсчитать выпуск, а найти способ измерения экономического благосостояния нации. Он писал:

Было бы чрезвычайно полезно иметь оценку национального дохода, откуда исключалось бы все, что в рамках более просвещенной социальной философии, противоположной философии наживы, скорее представляется ущербом, нежели услугой для общества. Такая оценка вычитала бы из текущего национального дохода все затраты на вооружение, почти все расходы на рекламу, громадную долю расходов на финансовые и спекулятивные цели и, что, наверное, самое важное, расходы, которые мы обречены нести только потому, что нужно смягчить тяготы, порожденные нашей экономической цивилизацией. Гигантские затраты на наш городской образ жизни, линии метро, дорогое жилье и т. д., которые мы обычно оцениваем по рыночной стоимости их чистого продукта, не обязательно представляют чистую выгоду для индивидов, составляющих нацию, а являются, с их точки зрения, злом, неизбежным для всякого, кто вынужден зарабатывать своей хлеб в поте лица[13].