Именно Пересвет начал Куликовскую битву. В одной монашеской рясе, с крестом на груди, он выехал навстречу гиганту ордынского войска Челубею. Они сшиблись и упали замертво. В первых рядах бился великий князь Димитрий, надевший на себя доспехи простого ратника. После битвы его, всего израненного, но живого, нашли под деревом.
В это время в Лавре преподобного шла непрерывная молитва о победе русского оружия. Шло поминовение погибших. Преподобный Сергий видел весь ход битвы своими духовными очами и называл имена тех, кто погиб в эту самую минуту.
Уменьшенное, обескровленное русское войско возвращалось в Москву, но не сразу. Вначале к преподобному. В Лавре был отслужен благодарственный молебен и свершена панихида — поминовение погибших. Обычно мы молимся об ушедших в иной мир в субботу, день поминовения, а тут как раз сошлась и суббота, и день памяти Великомученика Димитрия Солунского, небесного покровителя князя Димитрия Донского. Московский князь и преподобный Сергий установили обычай молиться в Димитриевскую субботу об убиенных в Куликовскую битву Этот обычай сохраняется и по сей день. В Димитриевскую субботу мы молимся уже не только о погибших на поле Куликовом, но и вообще о всех воинах, «на поле брани душу положивших» во все войны, которые вела Россия за свою историю. Вспоминаем и поле Куликово, и лед Чудского озера, и Полтавскую битву, и поле Бородина, и Прохоровское поле Великой Отечественной. И более близкие по времени к нам жертвы афганской войны, среднеазиатских конфликтов, борцов с преступниками в Чечне и других.
И еще один памятник, уже архитектурный, напоминает нам о Димитрии Донском — это церковь Всех Святых на Славянской площади в Москве, около станции метро «Китай-город». Ее заложил лично сам князь Димитрий.
Богоматерь с младенцем на троне с предстоящим преподобным Сергием Радонежским. Икона. XV в.
Это только со стороны кажется, что в монастыре, в этой Божией обители, тишь, да гладь, да Божия благодать. Нет, враг рода человеческого все делает, чтобы ссорить людей, он ненавидит любовь, дружбу и старается внести разлад в отношения даже между монахами. Такие случаи нестроения были и в Троицкой обители. Сергий глубоко скорбел в такие дни. Однажды он даже тайно ушел из монастыря, жил вдали от него, в северных лесах, и молился о вразумлении братии. И бесы были посрамлены, воцарился дух братолюбия, преподобный вернулся в свой любимый предел, в Лавру.
Церковь преподобного Сергия Радонежского. Бад-Киссинген, Германия. Фото В. Муратова
Так и случилось. Ученики преподобного по его благословению уходили в людные и глухие места тогдашней Руси, создавали монастыри. Монастыри были тогда центрами просвещения — местом, где люди учатся жить и поступать по совести, по-божески. Там детей учили грамоте, благословляли на совместную жизнь полюбивших друг друга юношей и девушек, крестили, отпевали, провожая в жизнь вечную. Это было место, где спасалась человеческая душа, — самое дорогое, что у нас есть. Все эти монастыри жили по уставу обители преподобного Сергия.
Сергий, вступая в преклонные годы, продолжал служить, помогать братии точно также, как и в начале монашества, стараясь всем помочь и угодить. Но не укроется, говорит Писание, светильник, стоящий на верху горы. В данном случае на верху горы человеческих добродетелей. А с такой горы ближе до неба. Не раз и не два монахи видели, как огненные ангелы помогали преподобному служить. Более того, во время Литургии небесный огонь входил в чашу для причастия, которую преподобный выносил из алтаря к молящимся.
Вот уже более шестисот лет нет с нами преподобного Сергия. Но нет его только физически — телесно, но он всегда с нами, всегда можно чувствовать его молитвенную помощь. И думаешь: простой земной человек смог достичь при жизни такой святости, что воочию видел ангелов, Царицу Небесную, совершал чудеса исцелений.