Ввысь к небесам

Но где взять силы? Мамай посылает своих наемников вербовать войска на Кавказе, в Крыму, вступает в союз с Литвой. Мамай гневается и постоянно кричит: «Возьму землю Русскую, разорю церкви христианские, посажу баскаков по всем городам, перебью князей русских!»

Со своей стороны Димитрий рассылал гонцов по русским городам, просил о помощи. Не все откликнулись. Рязань, боясь того, что Мамай, идя на Москву, первой сметет ее пределы, не пришла на зов Москвы. Недавние соперники Москвы — тверичи, суздальцы, новгородцы, псковитяне, белозерцы — посылали свои рати. Общее желание свободы от ордынского ига овладело русичами. Великая цель требовала великих усилий.

Был конец лета 1380 года.

В Лавру, к преподобному

Ангел Русской земли, игумен всея России преподобный Сергий принимал великого князя Московского в своих скромных монастырских покоях. Князь торопился. Преподобный Сергий успокоил его. Вместе отстояли напутный молебен, вместе с монахами и воинами обедали в трапезной монастыря.

Князь увидел двух высокорослых монахов, Александра Пересвета и Родиона Ослябю. Он узнал, что они — бывшие воины, сменившие меч на крест, доспехи на рясу. Князь обратился к преподобному Сергию и просил разрешить монахам пойти с ним на битву.

^{А. В. Логановский. «Сергий Радонежский благословляет Дмитрия Донского на брань с татарами и дает ему иноков Пересвета и Ослябю». Мраморный горельеф, украшавший Храм Христа Спасителя до 1931 года}

Преподобный возложил на монахов схимы, что означало полное отречение от мира, и благословил их сопровождать князя. Следует отметить, что монахи не берут в руки оружие. Но то, что сам игумен монастыря посылает монахов в бой, означало крайнее для Руси состояние — даже монахи должны были биться как воины.

^{Церковь Святого благоверного князя Дмитрия Донского. Садовники, Москва}

Старец благословил князя и его сопровождающих и сказал:

— Господь Бог будет тебе помощником и защитником, иди и знай: ты победишь.

Последнее для многих утро в Москве прошло в молитвах, в окроплении войска освященной водой. День был пасмурный, туманный. Настроение было тревожным. Сосредоточенно, молча шли на юго-восток. Окончательный смотр войскам был на Девичьем поле у Коломны, там, где в реку Оку вливается Москва-река.

Перед первым ночлегом русичей неожиданно тучи разойтись и засияло солнце. «Новость сия, — сказал Димитрий, — угрета сердце мое». Так говорит летопись. На этом месте сейчас Николо-Угрешский монастырь. А недалеко располагалось село Беседы. Названо оно было так потому, что тут состоялся военный совет (беседа) Димитрия и русских воевод.

В канун праздника Рождества Богородицы подошли к Дону. Разведка доложила, что Мамай всего верстах в двадцати на той стороне Дона.

Что делать? Переходить Дон или ждать? Одни говорили, что надо перейти, но оставить мосты на случай неудачи, другие говорили о том, что надо стоять и ждать: река — защита от Мамая.

— Сколько силы у Мамая? — спросил Димитрий разведчиков.

— И перечесть нельзя, — отвечали ему.

Димитрий приказал переходить Дон. Когда войско перешло, он велел сжечь мосты.

Тишина русского поля

Наступила ночь. Было тихо. С полей доносилось последнее тепло, запах чабреца, полыни, серебрились метелки ковыля. После полуночи к Димитрию подошел Димитрий Боброк, волынец, храбрый искусный воин: «Идем, князь. Я покажу тебе приметы, по которым мы узнаем о завтрашнем дне».

Они сели на коней и выехали вперед. Слышно было, как громко шумят в татарском войске. С той стороны кричали вороны, выли волки, щелкали клювами орлы. Казалось, никто и ничто не успокоилось в природе в эту ночь. Но тишина стояла в русском лагере.

Боброк приложил ухо к земле:

— Слышу, как причитают жены и матери в татарской стороне, плачут о детях и мужьях. — Еще послушал. — Слышу, как в нашей стороне причитает девица в большой скорби и печали.

^{«Дмитрий Донской (на коне), Пересвет и Челубей (убиты) на Куликовом поле». Гравюра. XIX в. Автор неизвестен}

Рано утром из Лавры от преподобного Сергия прискакал гонец. Димитрий распечатал грамоту старца. Преподобный благословлял русских воинов и предсказывал победу.

«Отцы и братья! — воскликнул князь Димитрий. — Приспело время постоять за святую веру, за Русь православную. А если умрем, то смерть наша будет не в смерть, а в жизнь вечную».