Ввысь (ЛП)

На фоне света из коридора возник стройный силуэт. Внутрь скользнула Рвота. Скад, я о ней даже не вспомнила. Девчонки провели меня в комнату, пока она ужинала. Предупредили ли они ее о нашем маленьком нарушении?

Она встретилась со мной взглядом и поспешно закрыла дверь.

— Я принесла десерт. — Она показала небольшой сверток в салфетке. — Я как раз его заворачивала, когда в столовую заглянул Говнюк. По-моему, он нарочно приходит на нас потаращиться, прежде чем отправиться ужинать со всякими важными шишками.

— Что ты ему сказала? — спросила Киммалин.

— Что хочу устроить ночной перекус. Надеюсь, он ничего не заподозрил. В коридоре чисто — ни полицейских, никого. Кажется, получилось.

В салфетке обнаружился кусок шоколадного торта, лишь слегка помявшийся по дороге.

Я задумчиво наблюдала, как она раздает нам по кусочку, потом плюхается на кровать, на ходу запихивая свой в рот. За последние пару недель эта девушка не сказала мне и двух слов, а теперь приносит торт? Конечно, я вздохнула с облегчением, когда поняла, что она не собирается меня сдать, но теперь не знала, что и думать.

Я зарылась обратно в одеяла и попробовала торт.

Насколько же он вкуснее крысиного мяса. У меня вырвался тихий стон удовольствия, и Киммалин ухмыльнулась. Она сидела на краешке койки Рвоты, которую та не прибрала утром. Койка Киммалин располагалась выше и была аккуратно заправлена: уголок к уголку, наволочка с оборочками. Напротив стояла кровать ФМ, на полке у изголовья громоздилась стопка книг.

— Ну… — Я облизнула пальцы. — Чем вы занимаетесь всю ночь?

— Спим? — произнесла Рвота.

— Двенадцать часов?

— Ну, есть ОФП, — ответила ФМ. — Обычно мы наматываем круги в бассейне, хотя Рвота предпочитает тягать веса. Еще можно пострелять по мишеням или дополнительно поупражняться в центрифуге…

— Меня еще ни разу в ней не вырвало, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо, — пожаловалась Рвота.

— Рвота научила нас играть в стенку-мячик, — сказала Киммалин. — Забавно наблюдать, как она обыгрывает мальчиков. Их это всегда бодрит.

— Другими словами, ей нравится, когда Недд проигрывает, — пояснила ФМ. — Он вечно выглядит таким сбитым с толку… — Она осеклась, наверное, осознав, что больше они его игру не увидят.

Внутри у меня все перевернулось. Плаванье, стрельба по мишеням, спорт? Я знала, что теряла, но вот так слушать об этом…

— Сегодня никто не ждет, что мы пойдем заниматься, раз уж больны, — сказала Киммалин. — Штопор, будет весело! Можно не спать и болтать всю ночь.

— О чем? — спросила я.

— Обо всем подряд, — ответила ФМ, пожав плечами.

Обо всем подряд?

— Типа… о мальчиках?

— Звезды, нет уж. — Рвота выпрямилась и вытащила что-то из-за изголовья кровати — альбом с небольшими набросками кораблей и схемами маневров. — Летные маневры!

— Рвота все пытается назвать новые приемы в свою честь, — заметила ФМ. — Но мы решили, что в «маневре Рвоты» должно быть несколько петель или что-то в таком духе. Как на пятнадцатой странице.

— Ненавижу петли, — хмыкнула Рвота. — Такой маневр лучше назвать в честь Бзик. Он вычурный.

— Что за глупости, — возмутилась Киммалин. — Если мне придется делать столько петель, кончится тем, что я врежусь сама в себя.

— Выполняя маневр Бзик, нужно любезничать с врагом, пока в него стреляешь, — ухмыльнулась ФМ. — О! И рассыпаться очаровательными искрами, когда будешь умирать! Можешь собой гордиться, молодец!

Пока девчонки похвалялись выдуманными маневрами, меня постепенно отпустило напряжение. Названия оказывались неизменно ужасными, но болтать было весело, интересно и… ну, чувствовалось, что мне рады. Я тоже набросала в альбоме неприлично сложный маневр, нечто среднее между петлей Альстрома и двойным косым разворотом.

— Самый прикол в том, что она, пожалуй, могла бы его выполнить, — сказала ФМ.

— Ага, — поддержала Киммалин. — Может, в маневр Бзик стоит переименовать взлет. Больше у меня ничего стабильно не получается.

— С тобой все совсем не так плохо, — сказала ей Рвота.

— Я худший пилот в звене.

— И лучший стрелок.

— Что ничего не значит, если я погибну до того, как успею открыть ответный огонь.

Я хмыкнула, по-прежнему держа в руках альбом. Перевернула страницу.

— Бзик — прекрасный снайпер, а Рвота отлично преследует креллов. ФМ, ты превосходно уклоняешься.

— Хотя я даже по горе могу промазать, — сказала ФМ. — Если сложить нас всех вместе, то, может, и выйдет один хороший пилот.

— Может, попробовать что-то вроде такого? — спросила я, рисуя. — Кобб говорит, что креллы всегда высматривают пилотов, которые чем-то выделяются. И если находят того, кто, по их мнению, может быть командиром звена, сосредотачивают огонь на нем.

— И? — спросила Рвота, садясь прямо. — Что ты хочешь сказать?

— Ну, если они и правда машины, наверное, у них задача охотиться за нашими предводителями. Возможно, это сидит так глубоко в их механических мозгах, что они будут следовать программе до абсурда.

— Слишком притянуто за уши, — засомневалась ФМ.

Я глянула на рюкзак и на портативную рацию сбоку. Огонек мигал. М-Бот пытался связаться со мной, вероятно, с новой просьбой насчет грибов.