Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии

«А что тут невероятного? – зазвучал в моем сознании ее голос. – Поколения за поколениями, тысячелетия за тысячелетиями. Столько рождалось и умирало людей, но чем они отличаются от нас? Телепортируй кого-нибудь из Древнего Египта в наше время, и никакой разницы не обнаружишь. Те же страсти, те же таланты. Те же предрассудки, хоть и к разным вещам относящиеся. Вот увидишь. Однажды мы сможем такое проделать, и ты убедишься…»

Больше в тот момент я ничего не вспомнил. Только голос и несколько фраз. И боль. Слишком личную, чтобы над ней шутить. Слишком реальную, чтобы принадлежать мне.

Сефауинн приблизилась и с подозрением вгляделась в мое лицо. Ну да, очень похоже на классическую имитацию обморока, и не улучу ли я момент, чтобы схватиться за нож?

Я не схватился за нож. Вместо этого кое-как изобразил улыбку.

– Ну извини, – сказал я. – Висением вверх ногами головная боль не лечится. Ну зачем было лупить со всей дури?

Она закатила глаза.

– Ты еще и глаза закатываешь? – возмутился я.

– О, смотри! – Она снова подняла взор кверху. – Вон там, наверху, паутина.

– Чтобы застичь меня врасплох, требуется невероятное везение, – предостерег я. – В драке я чрезвычайно опасен.

– Будь бдителен, аэлв, – сказала она. – Пауки ищут под кровлей пустые, ничейные места, чтобы сплести там паутину. Будешь чесать языком, и они пролезут в незаполненную пещерку между твоими ушами. – И холодно посмотрела на меня.

Я сложил руки на груди:

– Ну и каков же план?

– Скажем тану, что я подчинила тебя при помощи твоего древнего имени. Если спросит, объясни: мой краэфт оказался сильнее твоего, и тебе пришлось подчиниться.

– Крайфт? – переспросил я. – Понял.

– Твой выговор… – Она покачала головой. – Ты валиск, угадала?

– Валлиец? – догадался я. – Ну да. Самый натуральный. А это место называется…

– Весвара, – ответила блондинка. – Здесь живут весварцы. И не надейся, что я поверю, будто ты слышишь это впервые.

– Весвара? – Если честно, я не силен в английской истории, однако… разве мне не полагается знать это название?

– Ладно, идем, – велела Сефауинн. – Надо поговорить с лордом Эальстаном, прежде чем твои друзья что-нибудь расскажут о тебе и тем самым сорвут наш замысел.

Она взяла лампу – старомодную, похожую на соусник, – а другие задула. Как выяснилось, мы находились в боковой пристройке к дому собраний, очень близко от того места, где я вырубился.

Мы вышли на главный двор, оказавшийся безлюдным, хотя огоньки все еще освещали емкости с ягодами и молоком перед хоромами тана. Я догадался, что это из разряда местных предрассудков. Способ задобрить вихтов земли, которых упоминали жители.

– Так ты, стало быть, поэтесса? – обратился я к девице. – Сочиняешь бахвалки и балладки? Как это у вас называется?.. Скоп?

– Только не строй из себя изумленного, – проворчала Сефауинн, глядя вперед.

Мы уже подошли к дому тана. Возле двери стоял юнец, который недавно караулил на вышке. Теперь он был при топоре и щите.

– Э-э-э… ммм… – замялся он перед блондинкой. – Я это… схожу туда, ладно? Спрошу, можно ли тебе…

Она кивнула. Я огляделся на всякий случай. Пропустить удар доской по башке – это оплошность. Пропустить второй – это уже стыд и позор…

Стоп!

Светильники на месте, посуда тоже. Но где ее содержимое?

Сефауинн заметила мою тревогу и резко развернулась, сунув руку в карман.

– Что? – прошипела она.

– Ягоды и молоко, – указал я. – Их больше нет.

– Ничего удивительного. – Она расслабилась. – Вокруг тебя крутятся вихты. Будешь паинькой, попробую их отвадить. Думаю, один из них осерчал из-за украденного тобою листа.

– Это мой лист!

– После того как стал подношением для них, уже не твой, – объяснила Сефауинн. – Сказала же: с письменами лучше не шутить.

Я снова окинул взглядом внутренний двор. Вроде пусто, но в тенях может прятаться кто угодно и в любом количестве. И уже доказано, что меня нетрудно застичь врасплох.

Похоже, я стал жертвой мошенников.

Но я не успел поразмыслить об этом как следует, потому что вернулся дружелюбный страж. Парень охотно отворил для нас дверь и даже поклонился, когда Сефауинн входила. Видать, поэты здесь в чести. Узнай об этом мисс Бушмен, моя школьная учительница английского, наверняка бы гордилась.

Еще одна крупица памяти!

Я ухмыльнулся и проследовал за Сефауинн в маленькую прихожую, где под потолком висела на цепях пара масляных ламп, а на полу был расстелен яркий оранжевый с красным ковер. Шагая, блондинка прикрывала ладонью огонек собственной лампы.

Она повернула налево, и мы прибыли в большой зал с очагом посередине и котлом над ним. Потолок был высоким – похоже, здешние постройки не имели второго этажа, – а стены декорированы щитами и копьями.

Возле огня лорд Эальстан и высокая женщина, которую я принял за его жену, беседовали с посланниками эрла. Оба гостя сидели лицом к супругам, но я мог видеть их в профиль.

Я остолбенел.

Я знал этих людей. Тот, что слева, – здоровенный жлоб с челюстью и лбом, состязающимися между собой в массивности, – Ульрик Стромфин.

Мой на все сто процентов лютый, заклятый, смертельный враг.