Вы когда-нибудь...(ЛП)

Даже не взглянув в сторону дивана, Реддл направился к лестнице, которая вела к спальням. У Гермионы внутри все перевернулось, и она взмолилась, чтобы что-нибудь глупое не выскочило у неё изо рта и не выдало её.

— Эй! — слово сорвалось с её губ прежде, чем она успела окончательно потерять самообладание. Девушка села, чтобы лучше видеть юного Тёмного Лорда.

Реддл мгновенно напрягся. Его свободная рука потянулась к животу, но он остановил её на полпути и медленно опустил обратно, небрежно сунув в карман.

— Как ты? — быстро спросила девушка, прежде чем юноша успел что-то сказать.

Темноволосый наследник Слизерина бесстрастно уставился на неё, оперев стопку книг на поручень.

— Со мной всё в порядке, — ответил Том низким, чуть хрипловатым голосом.

— Ты выглядел не очень хорошо, — заметила Гермиона, нахмурившись.

Реддл, казалось, понял, что девушка имеет в виду тот день, когда она сделала ему подарок.

— Тогда со мной было не всё в порядке.

Гермиона кивнула сама себе, принимая его ответ.

— Мадам Л знает, что с тобой? — невинно спросила она, желая, чтобы её голос звучал хотя бы наполовину заинтересованно.

— Мадам Ламбердо ищет способ лечения, — монотонно произнес юноша. Он тяжело вздохнул. Слабый свет от камина и лунные лучи, проникающие через западное окно, только сильнее выделяли глубокие тёмные круги под его глазами. Его густые тёмные волосы были неаккуратно отброшены в сторону.

Реддл удобнее перехватил книги левой рукой, и неловкое молчание, нарушаемое лишь случайным потрескиванием камина, заполнило гостиную. Гермиона задумчиво смотрела на юношу, всё еще не зная, что ей делать дальше. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, пока Том слегка не покачал головой и не начал медленно подниматься наверх.

— Мне действительно пора.

«Эй! Ты не будешь говорить этого! Что за безумные идеи приходят к тебе в голову?» — недовольно прокричал демон.

«Не слушай его. Это замечательная идея» — довольно закивал головой ангел.

Усталые карие глаза Гермионы прояснились и снова устремились на Реддла.

— Эй, Том! — быстро крикнула она ему вслед.

Юноша замер, держась рукой за деревянные перила лестницы, его серые глаза вопросительно посмотрели на девушку.

— Да?

Хотя демон внутри неё продолжал кричать, что это всё ещё не самая лучшая идея, Гермиона, медленно вздохнув, спросила:

— Ты не хочешь пойти в Хогсмид в эти выходные?

«Самая полная и исчерпывающая история основателей школы» сорвалась с вершины стопки книг, но рука Реддла с поистине квиддичным рефлексом быстро схватила книгу и вернула на место. Пепельное лицо юноши покраснело до очень слабого, но всё же заметного розового.

— Я не могу, — спустя мгновение осторожно ответил он.

— Я не спрашивала, можешь ли ты пойти, — возразила Гермиона, стараясь выглядеть как можно более беззаботной. Брюнетка неторопливо расправила рукава своего тёмного форменного платья, закатав их так, чтобы они доходили до середины ладоней, а не до кончиков пальцев. Каким-то образом она знала, что одержит верх в этом разговоре. — Я спросила, не хочешь ли ты пойти.

Красивое лицо Реддла вновь приобрело бледный оттенок, и даже со своего места в гостиной Гермиона видела, как он закрыл глаза, тяжело сглотнул и почти с тоской посмотрел на дверь своей спальни.

— Не важно, хочу я этого или нет, у меня нет родительского разрешения, — последние два слова он произнёс с горечью, и его губы скривились в едкой улыбке, — очевидно, создатели правил не учли, что произойдёт, если у тебя не будет опекунов, чтобы подписать эту чёртову форму.

В отличие от Хогвартса её времени, закон 1944-го года гласил, что все студенты должны получить законное разрешение на посещение Хогсмида. Что объясняло затруднительное положение Реддла.

Гермиона неохотно ощутила, как самое опасное чувство под названием «жалость» проникло в её сознание.

— Но если бы ты мог пойти, — мягко настаивала она, — ты бы пошёл?

Реддл снова устало вздохнул. Он прислонился к увешанной гобеленами стене рядом с лестницей, задумчиво глядя на девушку, пастельные и слегка переплетённые цвета драпировки служили отчётливыми очертаниями его тёмного силуэта.

— Я устал, Нефертари, — честно признался он, его обычный лёгкий, бархатистый тон теперь был хриплым и тяжелым. Удивительно, но Гермиона не заметила в его голосе ни тени раздражения или презрения. — Что за игру ты ведёшь?

Тёмные тонкие брови Гермионы взлетели вверх, и она с трудом сдержала трель недоверчивого смеха.

— Я не понимаю, почему ты такой трудный. Это же простой вопрос. Ты бы пошёл? Да или нет?

На лице Реддла появилась ещё одна лёгкая ухмылка.

— Разве всё не сводится к простому «да» или «нет», Нефертари?

— Я думаю… — начала Гермиона, но остановилась. Её глаза задумчиво сузились, и она начала мысленно прокручивать в голове заявление Реддла. Неужели всё сводилось к простому «да» или «нет»? Неужели жизнь так проста?