Увлекшись темой очистки почты от предложений по псориазу и косточек на ногах, я на какое-то время забыл о шантажисте Владимире. И вдруг снова бабахнуло.
«Уважаемый господин Добровинский!
Спасибо, что Вы так быстро ответили. Я почему-то был уверен, что мое предложение Вас заинтересует. Да, согласен, о цене мы можем поговорить и наверняка найдем общий язык. Я, конечно, не должен это писать, но мне действительно очень нужны деньги. Что же касается Вашего второго вопроса – то они попали ко мне через третьи руки. И точно не через хакеров. Шучу, конечно. Вот текст второго письма.
«Любовь моя! Осталось ровно три месяца, и моя мечта сбудется: я опять утону в твоих объятиях. Мне столько надо тебе сказать, ты даже не представляешь! Несмотря на наши отношения, очень хочу познакомиться с твоей женой. Ты знаешь – я без предрассудков. И все-таки интересно: она в курсе наших отношений и чувств? Или нет? Еще мне сказали, что твоя супруга на меня очень похожа. Это приятно. Значит, после того, как мы расстались, ты искал во всех своих историях только меня. Хотя говорят, что у большинства мужчин есть один и тот же тип женщин. Интересно, ты рискнул бы положить нас обеих в постель? Я не говорю – «смог», а именно – «рискнул».
Недавно я была в нашем кафе. С тех пор, как нас развела судьба, у меня было много всякого. И долгие связи, и короткие встречи. Но твоя рука под столом… твои нежные пальцы… и тот горячий шоколад, который стал в конце концов холодным. Ты думаешь, я могла это забыть?
Знаешь, я так испугалась года полтора назад, когда отношения твоей страны с Америкой резко обострились. Я думала, это конец всему. Война. И я тебя никогда не увижу. Но сейчас, по-моему, эта опасность ушла. Во всяком случае, я на это очень надеюсь.
Хотела тебя спросить кое о чем. Можешь не отвечать. Хотя нет – ответь! С момента нашего расставания все мои романы (да, их много было, ну и что?) начинались только для одного: я искала тебе замену. Иногда находила, не буду тебя обманывать. А ты? Ты изменял жене и мне? Да? Нет? Изменял? Как ты мог?! А если ты нам и не изменял, то тогда еще хуже. Как ты мог не изменять?! Фу, противно.
Ну ладно. Я скоро прилечу, и ты мне сам все расскажешь. Надеюсь, что у нас будет достаточно времени наедине. Для тебя, для меня, для нашей любви.
Нежно целую твои губы и руки.
Число. Инициалы».
…«Да, да. Все понятно. – У меня опять перехватило дыхание. – Эти письма могут… Нет, они должны быть только у меня! Негодяй Володя, он за все получит! Я просто так это не могу оставить. Там может быть что-то еще…». Все это лихорадочно проносилось через голову и закручивалось вокруг меня мстительным вихрем. Наконец я поставил точку, и письмо Владимиру отлетело.