Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

Василий Константинович С. (в миру «Васек-долбойог») еще пару лет назад занимал серьезный государственный пост. Чиновник считал, что ему вверен большой проект и к нему надо относиться как к бизнесу. Все правильно, к проекту так и надо относиться, но вот тырить и получать откаты, считая, что это дивиденды, в планы многострадального государства не очень входило. До поры до времени, пока заработок Василия по шкале «Объем воровства» болтался между отметками «Огромный» и «Сверхнаглость», все более или менее сходило ему с рук и ног. Но когда черта «Всеобъемлющее воровство» была пройдена, правоохранительные органы начали возбуждаться. По себе знаю, когда органы возбуждаются, их уже остановить трудно. Может начаться пенетрация во все жизненно важные приспособленные или не очень приспособленные для этого места. Короче, могут трахнуть.

В скором времени следственные тучи начали интенсивно сгущаться над головой чиновника. Сообразив, что в случае ареста детский стишок «А потом было насилие над попой дяди Василия» приобретет красочно-зловеще-тюремный характер, забрав, как неотделимые части бытия, жену с бриллиантами, уже бывший госпахарь рванул к себе на нехилую виллу в Антибы. Вот оттуда и последовал этот звонок.

– Что случилось, Василий Константинович? Жулье – это кто?

– Прокуратура. Денег предлагал – не взяли. То ли мало предлагал, то ли боятся. Жулье, короче. А сейчас в Интерпол подали обращение. Заочный арест. Все дела. Честного человека хотят засудить, мерзавцы. Фу, противно. Так вот я думаю, что эти твари меня выдадут. Вы же их знаете. Вот, хотел, чтобы вы прилетели сюда. Хочу посоветоваться. Мы тут сидим с корзиной и ничего не понимаем.

Прожив во Франции двадцать лет, «тварей» я действительно знал хорошо. «Твари» могут выдать и «тварьской» бровью не поведут. Что же касается «корзины», то под этим термином подразумевалось совсем не легкое лукошко для сбора грибов, а официальная подруга жизни, приобретенная Васей в доисторический период службы в советской армии в чине прапорщика. Просто супругу мелкого военачальника в гарнизоне сослуживцы ласково называли «Это наша Зина – жопа как корзина». Русскому народу лиричности не занимать. Гордости полка Зине действительно было что показать Лазурному Берегу.

Через три дня я подъезжал к воротам одной из самых дорогих вилл в Антибе. По отечественному обычаю меня сразу без местных «хрю-хрю-муню» усадили за стол, поставили передо мной огромную тарелку борща с пампушками и налили внушительный стакан водки. Было около двух часов дня, на улице плавился асфальт из-за тридцатипятиградусной жары, то есть было самое время обедать и пить водку.

– Ну если вы не пьете, Александр, ваше здоровье! – сказал Вася, видя, как я наотрез отказался от борща с алкоголем под предлогом грядущей послеобеденной работы. – Точно не будете? Может, коньячку? Ну ладно. Как хотите.

Предположения нашей коллегии оказались верны. В задачу, поставленную передо мной Василием и Зинаидой, входил срочный поиск и промывание мозга местному коллеге с целью удержания хозяев дома от выдачи в Россию, а также обсуждение стратегии защиты в случае наступления неприятного «плана Б». «План Б» предполагал собой абсолютную тишину. Правда, «Матросскую».

Борщ пришлось немного осилить, и он неожиданно оказался на редкость вкусным. Даже в такую жару. Зина с гордостью сообщила мне, что ее увлечением с незапамятных времен является стряпня.

– А вчера мы сделали сильнейший ход! Зинка, я и садовник (а он у нас поляк и немного петрит по-русски и по-здешнему) пошли в какую-то вшивую богадельню. Гениальная идея была и, конечно, моя. В богадельне что-то типа невольничьего рынка. Они там пытаются пристроить куда-нибудь эту хренову тучу сраных беженцев. Вот мы и решили кого-нибудь приспособить по хозяйству, чтобы французам тяжелее нас было обратно выкидывать. Твари конченые. Нормальные люди разве могут сыр с плесенью есть? А эти жрут. Аж за ушами трещит. И сырое мясо жрут, кретины. Причем лошадиное. И морских гадов живых…

– Вы кого-то взяли?

– Да, двухметрового черного бугая. Мы искали повара. Вот его нам и привели. Ну заодно и чинить чего-нибудь в доме будет. У нас что-то сантехника и канализация стали барахлить. По виду безобидный такой придурок. Зовут его только как-то странно – Бурундук. Вы когда-нибудь такое слышали? И разговаривать с ним нереально. Ни бельмеса по-русски не штырит, африканец хренов.

– Я его к вашему приезду вчера тренировала. Учила котлетки русские делать. Вроде получилось неплохо. Сегодня попробуем свеженькие.

Мне стало интересно, и я вышел из дома в сад. Зина осталась прибирать со стола, а бывший чиновник отправился со мной посмотреть на нового работника.

Это была довольно живописная картина. Под французской пальмой спал большой очень черный и упитанный организм в уставших от жизни пожилых плавках. Его голова была основательно выбрита, кроме самой макушки, что в известной степени напоминало отдаленно еврейскую ермолку.

– Он случайно не ваш? – предположил умный Вася.