Вы найдете это в библиотеке

Я обернулся и увидел невысокого худого парня. Это был Сэйтаро. Не то чтобы мы в школьные годы были слишком дружны, но иногда разговаривали. Он был спокойным, все время читал, особо ни с кем не общался. Окончив школу, мы обменивались открытками на Новый год, он как-то написал, что после университета работает в управлении водоснабжения.

Сэйтаро приветливо улыбался.

— Неплохо выглядишь.

— Да и ты тоже, Сэйтаро.

Мне совсем не хотелось, чтобы он расспрашивал, чем я сейчас занимаюсь, и я опустил голову.

К нам направлялись еще два парня. Одного звали Нисино. А имя другого я никак не мог вспомнить. Он был самым шебутным в классе. Я не помнил, чтобы мы с ним вообще когда-нибудь разговаривали.

— О, Сэйтаро!

Улыбаясь, Нисино подошел к нам. Он мельком взглянул и на меня, но было непохоже, что собирается со мной разговаривать. Я отвернулся.

— Итак, раз все собрались, мы начинаем! — донесся голос Сугимуры.

Все разом подошли ближе.

Затаив дыхание, одноклассники наблюдали, как разрывают землю. Вдруг раздался металлический стук. Лопата попала по банке.

Сугимура был в рабочих перчатках и начал разрывать землю руками. Достал потускневшую металлическую банку, запакованную в полиэтиленовый пакет. Когда он вытащил ее из земли, раздались восторженные голоса.

Из полиэтиленового пакета вызволил замотанную сверху скотчем банку из-под сэмбэя — хрустящих крекеров. Это послания, которые пролежали под землей двенадцать лет.

Сугимура аккуратно отклеил скотч и открыл крышку. Банка была наполнена свернутыми пожелтевшими листками.

Зачитывая имена, Сугимура передавал послания в руки. Кто-то смеялся, прочитав сообщение, кто-то показывал другим, кто-то громко оглашал. Похоже, ребятам это понравилось.

В посланиях были мечты о будущем, признания в любви, жалобы, которые тогда не смогли высказать.

Судя по тому, как бурно реагировали остальные, у них была уверенность. Тридцать лет. Многое уже устаканилось и определилось, у многих работы и семьи. Скажу совершенно очевидную вещь: среди этих ребят не осталось старшеклассников. Здесь были только взрослые. Все сбросили с себя школьную форму и эволюционировали во взрослых.

Наконец-то назвали мое имя, из рук Сугимуры я взял свое письмо из прошлого и, не открывая, засунул в карман спортивной куртки. Ну все, дело сделано. Теперь можно вздохнуть с облегчением.

Следующим вызвали Сэйтаро. Он очень аккуратно открыл свое письмо.

— О, великий писатель! — сказал Нисино, заглянув из-за спины Сэйтаро.

На листке, который развернул Сэйтаро, в самой середине было написано только одно: «Стать писателем». Нисино издевательски продолжил:

— А, помню-помню, ты же отправлял свои работы в литературные журналы, когда еще в школе учился. Ты по-прежнему что-то пописываешь?

Сэйтаро просто ответил, что пишет.

— Ого, значит, ты дебютировал как писатель?

Судя по интонации Нисино, он в это совершенно не мог поверить. Тот парень, имени которого я так и не вспомнил, спросил:

— Что, правда книжки издаешь?

— Нет пока, но я все время пишу, — ответил с улыбкой Сэйтаро.

Нисино улыбнулся во весь рот.

— О, круто! В таком-то возрасте и продолжаешь гоняться за мечтой.

Я рассердился и зло посмотрел на Нисино.

«Ну хватит уже! Кончай издеваться и извинись перед Сэйтаро. Он крутые истории пишет. Они мне очень нравятся. А ты даже не читал. Что ты тут из себя изображаешь? Смеяться над теми, кто очень старается, — на это только идиоты способны. Заткнулся бы ты!»

Все это я выпалил про себя, так и не сказав ни слова вслух.

Нисино и еще один парень даже не заметили, что я на них уставился, а просто подошли к компании трех девушек и стали с ними болтать.

В старших классах Сэйтаро давал мне свои рассказы. Однажды он осторожно подошел ко мне на перемене — я как раз рисовал, — похвалил мои рисунки, а потом спросил, не прочитаю ли я его рассказы. Он протянул мне свою тетрадь. Честно говоря, я не очень помню, о чем там было, но помню, как восхитился текстом, написанным от руки.

— Я ухожу…

Я развернулся и собрался уходить, как меня догнал Сэйтаро.

— Стой, пойдем вместе.

Сэйтаро, как и прежде, очень худой. У него все какое-то изящное. И шея, и пальцы, и волосы.

— Ты все? На ужин не пойдешь?

Сэйтаро покачал головой.

— Я тоже написал, что ужин пропущу.

Оставив бывших одноклассников, которые продолжали весело шуметь, мы вдвоем вышли через школьные ворота. На нас никто так и не обратил внимания.

До станции мы шли вместе, болтая о том о сем. И что бук вырос, и что зима в этом году теплая. Проходя мимо кафе Mister Donuts, Сэйтаро решительно сказал:

— Давай хоть кофе попьем.

После этого он как-то смущенно заулыбался, тут и я почувствовал себя неловко, но, посмотрев в сторону кафе, кивнул. Мы вошли, заказали только напитки и сели за столик.

— Хироя, а ты здорово рисовал. Ты же занимался потом в школе дизайна, да? — спросил Сэйтаро.

— Да, но у меня ничего не получилось. Мои картинки не нравятся обычному зрителю. Да и в школе дизайна говорили, что слишком гротескные и специфичные.