Читаем Вы найдете это в библиотеке полностью

Ярко солнце светитРадость на душеЛягушек песня над водойКурурун куккуИ ароматный ветер


У стихотворения еще было продолжение, но я остановился здесь и положил фломастер.

Четыре раза повторялся звук кваканья лягушек: «Курурун кукку». У стихотворения были четкий ритм и необычная рифма, просто здорово.

Я некоторое время увлеченно читал стихи.

Сначала я думал, что они все будут беспечными, как «Весенняя песенка», но некоторые были печальными, а в некоторых была даже мрачноватая атмосфера.

На глаза попало стихотворение, которое называлось «Кадзика».


Ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки-киКииру кииру кииру кииру


В начале этого стихотворения были только звуки, не имеющие смысла, что произвело на меня впечатление. Когда я стал его переписывать, загадка все еще не давала мне покоя. Что это за звуки? Кадзика — это же название рыбы, «морской бычок». Хотя слово может означать и оленя.


Без объяснения было сложно догадаться. К тому же, что может означать «застрять на границе», «мерцание жабр», я никак не мог себе этого представить.

Я дописал только строчку «Ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки-ки» и на этом остановился.

Понимать стихи оказалось тоже непростой задачкой. Возможно, все же проще будет разобраться с правилами го. Я закрыл тетрадь.


На следующий день мы вместе с Ёрико днем вышли из дома.

Наша цель — универмаг «Эдем», о котором я раньше не слышал. Жена недавно узнала, что ученица ее компьютерного класса работает там в отделе женской одежды.

Хотя у Ёрико и есть права, но машину она не водит, добираться туда пешком было далековато, поэтому она попросила отвезти ее. У меня не было причин ей отказать.

Мы вместе отправились к парковке нашего дома.


— О, Эбигава-сан!

Ёрико окликнула консьержа нашего дома Эбигаву, который пропалывал в этот момент траву. Эбигава оглянулся. Это был пожилой человек с узким длинным лицом. В начале года он сменил на этой должности нашего предыдущего консьержа. Ёрико с улыбкой поклонилась ему.

— Большое спасибо за ваш совет. Я почистила, как вы сказали. Теперь тормоза гораздо лучше работают.

Оказывается, на прошлой неделе они встретились на стоянке, Ёрико рассказала ему, что тормоза на велосипеде плохо работают, и он посоветовал почистить порошком тормозные колодки.

— Не за что, я рад, что это помогло. Я когда-то работал в ремонтной мастерской, занимался велосипедами, — ответил с улыбкой Эбигава и продолжил прополку.

Не слишком разговорчивый человек, хотя вовсе не мрачный.


Когда мы вышли наружу, Ёрико сказала:

— Эбигава-сан, когда его встречаешь на улице, выглядит как совершенно другой человек. Сейчас он в форме, а когда он одет в свою одежду, выглядит модно. Всегда носит стильные шапки.

— Как другой человек?

— Ну да. Как бы это сказать, будто отшельник. Словно бы отдалился от мира людей. Хотя когда его видишь в форме за стойкой консьержа — обычный мужчина.

Когда мы приехали в «Эдем» и оставили машину на парковке, Ёрико прямиком повела меня на второй этаж, где располагались магазины женской одежды.

— Томока-тян!

Услышав Ёрико, одна из продавщиц вдруг расплылась в улыбке.

— Гонно-сенсей! Вы и правда пришли. Добро пожаловать.

— И правда пришла. А это мой муж, Масао.

Томока сложила обе руки перед собой и почтительно поклонилась.

— Здравствуйте. Очень рада знакомству.

— Здравствуйте, да, я тоже.

Ну вот, опять я смог сказать дежурную фразу приветствия чужому человеку, второй раз после Якиты.

Теперь я связан с обществом только через Ёрико.

Ёрико стала выбирать одежду. Чтобы убить время, я просто рассматривал блузки и юбки. Томоке, наверное, двадцать с небольшим. Говорит четко, выглядит жизнерадостно. Да и к работе своей относится, судя по всему, с большим энтузиазмом.

— Можно вот это примерить?

Ёрико взяла в руки платье.

— Да, конечно, — ответила Томока и отдернула занавеску в примерочной кабинке.

Оставшись со мной вдвоем, Томока непринужденно завела разговор.

— Как здорово, что супруги вместе ходят за покупками. Прекрасно, когда у людей такие хорошие отношения.

— Как сказать. С тех пор как я перестал ходить на работу, мне кажется, постоянно причиняю ей одни хлопоты. Да и с домашними делами не справляюсь. Надеялся, что хотя бы с приготовлением еды справлюсь, но и с этим не очень.

Томока немного задумалась, а потом ясно улыбнулась.

— Может быть, попробовать приготовить онигири?

— Онигири? Думаете, этого достаточно?

— Думаю, ваша жена обрадуется. Онигири, приготовленные мужчинами, особенные. И рис плотно сжат, они вкусные. Наверное, оттого что мужские руки крупнее и сил в них больше. Думаю, Гонно-сенсей не устоит, если вы приготовите ей онигири.

— Не устоит? — переспросил я со смехом, а затем задал вопрос:

— Вам молодой человек готовит онигири?

Томока слегка зарделась, но и не отрицала моего предположения.


Ёрико купила то платье, которое ей приглянулось, а еще футболку с изображением кошки, после чего потащила меня в продовольственный отдел.

— Давай купим здесь что-нибудь на ужин.

Мне захотелось поесть сасими, поэтому мы пошли в рыбный отдел.

Перейти на страницу:

Все книги серии МИФ. Проза

Беспокойные
Беспокойные

Однажды утром мать Деминя Гуо, нелегальная китайская иммигрантка, идет на работу в маникюрный салон и не возвращается. Деминь потерян и зол, и не понимает, как мама могла бросить его. Даже спустя много лет, когда он вырастет и станет Дэниэлом Уилкинсоном, он не сможет перестать думать о матери. И продолжит задаваться вопросом, кто он на самом деле и как ему жить.Роман о взрослении, зове крови, блуждании по миру, где каждый предоставлен сам себе, о дружбе, доверии и потребности быть любимым. Лиза Ко рассуждает о вечных беглецах, которые переходят с места на место в поисках дома, где захочется остаться.Рассказанная с двух точек зрения – сына и матери – история неидеального детства, которое играет определяющую роль в судьбе человека.Роман – финалист Национальной книжной премии, победитель PEN/Bellwether Prize и обладатель премии Барбары Кингсолвер.На русском языке публикуется впервые.

Лиза Ко

Современная русская и зарубежная проза / Прочее / Современная зарубежная литература

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза