Вы не оставили мне шансов

- Не стоит огорчаться, Анжелика. - Борис достал из холодильника бутылку шампанского и большое блюдо с клубникой. - Поверьте, что любую экстренную помощь я окажу не хуже доктора. У меня родители врачи, - пояснил он. Мама с папой долго сокрушались, что я не пошел по их стопам. В конце концов, им пришлось смириться, но они взяли с меня слово, что я освою хотя бы минимум медицинских знаний, которыми, как они считают, должен владеть каждый интеллигентный человек.

Насчет интеллигентности Лика бы поспорила сейчас. Вряд ли этому человеку свойственны чувства сострадания, сомнения, укоры совести, наконец. А без всего этого интеллигентности не бывает. Даже если твои родители в пятом поколении врачи или ученые. К сожалению, она не могла этого произнести вслух...

Он наполнил узкие бокалы шампанским, один протянул ей.

- За знакомство, - в серых глазах играли смешинки, но внешне он был серьезен. - Вы любите шампанское с клубникой?

- За знакомство, - Лика заставила себя улыбнуться и сделала глоток. - С клубникой не пробовала, но предполагаю, что вкусно, - с этими словами она взяла сочную ягоду и положила себе в рот.

- Очень вкусно, - заверил ее Борис. - Хотя, конечно, это чисто дамский вариант. Но я люблю. - Он поднялся. - Вы меня простите, если я оставлю вас на несколько минут? Я ненадолго.

Лика осталась одна. Легкий холодок от мази приятно щекотал плечо. Она откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Странно, но почему-то этот уверенный в себе художник не вызывал у нее скованности, какую обычно она испытывала перед состоявшимися взрослыми мужчинами, знающими себе цену. Лика хмыкнула: Борис Ванкович явно брал через край, считая себя отмеченным божьим перстом. Хотя еще неизвестно, какой он там художник. Уж лучше бы он был врачом. Пациенты бы ему верили... Она вспомнила его ласковые прикосновения к царапине и вздохнула.

Сделав еще несколько глотков, Лика с бокалом в руке поднялась и подошла к большим стеклянным дверям, за которыми, во внутреннем дворике, искрился на солнце внушительный по размерам бассейн с бирюзовой водой. Легкий ветерок колыхал полотнища больших зонтов от солнца, лежаки выстроились в ряд, будто в ожидании разгоряченных тел.

В доме было прохладно, несмотря на то, что кондиционера не было слышно. То ли стены были толстые, то ли большая площадь дома позволяла сохранять ночную прохладу. Интересно, он один здесь живет? По обстановке в кухне трудно что-либо предположить: идеальная чистота и больше ничего. Никаких тебе любимых чашек или индивидуальных бокалов, все в комплектах, как в магазине. Даже мелких безделушек, которые создают неповторимое настроение любого жилища, нигде не было. Не скажешь, что это пристанище художника. Лика погладила пальцем прохладную поверхность бокала, сосредоточилась на своих ощущениях и загрустила. Затем ее взгляд остановился на гравюре, висевшей на небольшом выступе стены. Изображенный на ней мрачный замок в окружении зловещих, почти черных, сосен, никак не вписывался в праздничную атмосферу обстановки. Обычная дорогая безвкусица, какую часто можно увидеть в богатых домах.

- Хотите искупаться?

Художник-врач стоял в проеме арки, прислонившись плечом к стене и, похоже, давно наблюдал за ней.

- Вы спрашиваете или предлагаете? - Она посмотрела на него долгим взглядом, возможно, слишком долгим, чем нужно для взгляда без объяснений.

- И то, и другое, - ответил тот, не опуская глаз.

Лика не спеша подошла к столу и поставила свой бокал.

- У вас красивый дом, живописный двор с бассейном... действительно, хочется искупаться. Но...

- Но что же вас смущает? - тихо спросил он.

- Борис, откуда вы знаете, как меня зовут? Я хорошо помню нашу встречу на пляже, и так же прекрасно помню, что мы не знакомились.

- И это вас сейчас насторожило? - разочарованно протянул он. - Милейшая Анжелика Юрьевна, ну не агент же вы национальной безопасности, в самом деле? - неуклюже пошутил он.

- Не агент. И все же, что за интерес к моей персоне? Согласитесь, не очень приятно, когда у тебя за спиной составляют, возможно, целое досье?

Борис, шумно вздохнув, оторвался от стены, подошел к Лике и присел на диван. Привычно властным жестом усадил ее рядом.

- Лика... можно я вас так буду звать?

- Можно, конечно, - нетерпеливо ответила она.

- Тогда на пляже, Лика, когда мы встретились с вами, я бежал к отелю. Мне сообщили, что с Корецким случилось несчастье. Мы с Максимом дружили с того времени, когда он впервые приехал в "Изумрудный". Он часто у меня гостил, любил сидеть в мастерской. Мы любили говорить об искусстве, литературе, просто о жизни. А еще мы любили молчать. Я работал, Максим - наблюдал. Хотя, может, мне казалось, что наблюдал. Он делал какие-то записи в этот момент в свой блокнот. Наброски своих будущих романов. Возможно. Я не спрашивал. Излишнее любопытство проявлять не пристало ни мне, ни ему, - Борис закинул ногу на ногу и сцепил пальцы рук на колене. - А теперь, после всего, что случилось, у меня как будто часть души вытравили, лучшую его часть. Осталось лишь раздражение и злость. Не знаю, на кого. На себя больше всего.