Вы слышите их?

А если вопреки Готрану, вопреки всем, ему подобным… Да, очень хорошо, вот правильный вопрос… Ответь-ка нам: Если вопреки и против всех Готранов мира мы позволили себе… Ведь о вкусах не спорят, не так ли? Если мы осмелились… Ужас. Смертный грех. Ересь. Отлучение. Какой позор. Какое несчастье. И это выпало на его долю. Невероятно. Необъяснимо. И это после всего, что он сделал, чтобы их оберечь, оградить от дурной компании, от пачкающих соприкосновений…

Но зло вездесуще, оно прорывается в любом месте, в любое время, $ минуту, когда меньше всего этого ждешь, чувствуешь себя в безопасности… Совсем рядом с нами — эти смешки, это хихиканье… эти взгляды, брошенные ими искоса, когда оп совсем тихо сказал… не удержался… дурачки.

Они смерили его взглядом и тотчас отвернулись, эти молодцы, твердо стоящие па широко расставленных ногах, выпятив грудь, обнимая мускулистыми руками плечи девушек, положив властные ладони им на затылок… а девушки прижимаются к ним, смеясь… когда они тычут пальцем… Нет, ты только взгляни на это… Сюда… па эту голову… — На женскую голову? — Ты называешь это женщиной?.. Вот такою ты бы мне точно понравилась, милочка… с носом, который торчит отсюда… а глаз… ох, глаз… Разве вы пе знаете, что это портрет его дульцинеи… и благодаря ему, она, похоже, войдет в историю… Она того заслуживает, между нами говоря, она поистине единственная в своем роде. — К счастью, старик… окажись я наедине с такой красоткой… Ну, силен… преклоняюсь… — Ох, а это что такое, погляди?.. Кастрюля? — Да нет, ветряная мельница. — Самолет… — Ничего подобного. Посмотри название. Это… это… ох, нет… за кого он нас принимает?

Пошли, хватит, это, в конце концов, невыпосимо. Хулиганы. Гнусное отродье. Если бы он мог натравить па них посетителей, подать знак сторожам… пусть зловеще завоют сирены полицейских автобусов, пусть сюда ворвутся плотными рядами блюстители порядка с дубинками в руках… Где они? Покажите… А он, дрожа от нетерпенья, подобострастно кланяясь, показывая путь охранникам, пятясь перед ними задом, забегая вперед, подбадривая их… Здесь, здесь, вот сюда… они там… Я их видел. Небольшая кучка… Я слышал каждое их слово, хихиканье… Они подзадоривали друг друга… Вот они. Посмотрите на них, это они… Вот они, перед… перед этими шедеврами… Скорее. Наручники. В черный ворон. Избить. Других доводов они не понимают. Насмехаться запрещается, понятно? А не то, на, получай, будешь знать, больше не вздумаешь… Но к чему? Этот скот, в лучшем случае, сделает вид, будто уступил. А в душе, в глубине души, едва затянутся рапы, едва забудется страх, все станет на прежние места, все вновь забьет ключом… Что можно сделать? Как пресечь? Даже в тюремных камерах, в темницах это будет хлестать из них, просачиваться, отравлять зловонием, пачкать… их необходимо уничтожить, раздавить…

— Ну, что скажешь, ты видел эти испепеляющие взгляды? Они хихикают, заслоняются локтями… Ох, боюсь… Мы осквернили святая святых… посягнули… Потому что никто не вправе к этому прикоснуться, это — свято… Ты же знаешь, есть любители, «знатоки»… Ты знаешь, сколько она стоит, эта кастрюля… ну, не кастрюля… вон та фиговина, там… — Скажи, сколько? Ой, я хочу ее, купи мне, милый… — Это, в конце концов, невыносимо. Убирайтесь вон с вашим тонким остроумием. — О, извините. Мы ведь говорим тихо. Или мы не вправе даже обменяться впечатлениями? Вы-то, не правда ли, вы-то не стесняетесь объяснять этим дорогим крошкам… бедняжки… у них это отобьет вкус па всю жизнь… — Пошли, брось, к чему спорить с этими… с…

Но во взгляде, брошенном ими в ту минуту, когда он тащит их за собой, есть какое-то нездоровое любопытство, затаенная тоска, нечто сообщническое…

В организмах предрасположенных, на подходящей почве, развивается, плодится малейшее зароненное в нее семя… Сколько ни стерилизуй, ни фильтруй, ни вырывай у них из рук, ни сжигай все, что способно их развратить… модные журналы, комиксы… сколько ни выключай радио, телевизор, сколько ни срывай рекламные плакаты, афиши… Все тщетно… Стоит ему оказаться с ними, и его глаз превращается в усовершенствованный детектор, повсюду улавливает и прослеживает, точно на рентгеновском снимке, развитие болезни, распространение поражений… Он готов не пощадить усилий, пустить в ход все свои знания, чтобы предохранить их, вылечить… чтобы обмять их, сформировать… применить последние рекомендуемые методы… Незаметно заложить в них, подсунуть им…