Вы сотворили нас

— Никогда нельзя быть уверенным, — сказал он. — Они бродят повсюду, и распознать их никак нельзя. Раньше их можно было отличить за милю, но теперь они стали хитрее. Наряжаются так, что выглядят, словно всякий-любой.

Через стол он пододвинул мне один из стаканов.

— Мистер Смит, — проговорил он. — Мне очень жаль, что я ничем не могу вам помочь. По крайней мере, сейчас, в эту ночь, когда приближается буря. Утром я приведу лошадь и вытащу вашу машину.

— Но она стоит поперек дороги. Движение перекрыто.

— Это не должно беспокоить вас, мистер, — сказала женщина от плиты. — Эта дорога никуда не ведет. Поднимается к заброшенному дому и там кончается.

— Говорят, — добавил хозяин, — что в этом доме появляются привидения.

— Может, у вас есть телефон? Я мог бы позвонить…

— У нас нет телефона, — объявила женщина.

— Не могу взять в толк, — заметил мужчина, — к чему людям телефоны? Звонят все время. И люди звонят, чтобы обругать вас. Ни единой спокойной минуты.

— Телефон стоит денег, — добавила хозяйка.

— Вероятно, я смогу пройти вниз по дороге, — предположил я. — Там была ферма. И они…

Хозяин покачал головой.

— Берите стакан, — предложил он. — И начинайте. Если вы отправитесь туда, это может стоить вам жизни. Не хочу плохо говорить о соседях, но не следует разрешать держать у себя свору свирепых псов. Конечно, они сторожат и отгоняют всяких хищников, но я и гроша ломаного не дам за жизнь человека, который натолкнется на них в темноте.

Я взял стакан и попробовал. Водка оказалась довольно скверной, однако у меня внутри затеплился маленький огонек.

— Незачем никуда идти, — подытожила женщина. — Сейчас хлынет дождь.

Я отпил еще. На этот раз прошло гораздо лучше. Огонек разгорелся пожарче.

— Вы бы лучше сели, мистер Смит, — сказала женщина. — Сейчас я подам ужин. Достань тарелку и чашку, По[3].

— Но я…

— Ну-ну, — прервал мужчина. — Вы ведь не откажетесь потрапезничать с нами? Старуха приготовила свиные щеки с зеленью, и это совсем неплохо. Никто в мире не готовит свиные щеки лучше нее, — хозяин задумчиво посмотрел на меня. — Держу пари, вы отродясь не пробовали настоящих свиных щек. Это не городская пища.

— Ошибаетесь, — возразил я. — Я едал их много лет назад.

Честно говоря, я проголодался, а свиные щеки — это звучало весьма заманчиво.

— Давайте, — поощрил хозяин, — приканчивайте свой стакан. Это проберет вас до кончиков пальцев.

Пока я приканчивал выпивку, он достал с полки тарелку и чашку, а из ящика стола — нож, вилку и ложку и поставил все это передо мной. Хозяйка водрузила на стол кастрюлю.

— Теперь придвигайтесь к своему прибору, мистер, — порекомендовала она. — А ты, По, вынь изо рта трубку. — И снова обратилась ко мне: — Очень плохо, что он никогда не снимает шляпы, даже спит в ней, но уж сидеть с ним за столом, когда он пытается есть, не вынимая трубки изо рта, я не стану ни за что.

Она тоже села.

— Накладывайте себе и приступайте. Еда нехитрая, но чистая, и ее достаточно. Надеюсь, вам понравится.

Приготовлено все было более чем удовлетворительно и к тому же в изрядном количестве, так что у меня создалось впечатление, будто они все время ждут кого-нибудь, кто неожиданно заявится к ужину.

Трапеза была в самом разгаре, когда пошел дождь — сплошные струи забарабанили по шаткому дому, производя такой шум, что при разговоре нам приходилось повышать голос.

— Нет ничего лучше, — проговорил хозяин, как только скорость, с которой он поглощал пищу, несколько поубавилась, — исключая, может быть, поссума[4]. Вот берете вы поссума, обкладываете его сладким картофелем — и ничто больше так гладко не проглатывается. У нас частенько бывали поссумы, но уже давным-давно мы ни одного не видели. Чтобы добыть поссума, надо иметь собаку, а с тех пор, как умер старый Причер, у меня сердца не хватает завести другую собаку. Я без памяти любил этого щенка и не могу заставить себя взять на его место другую собаку.

Женщина вытерла слезы.

— Это был лучший из всех псов, — добавила она. — Совсем как член семьи. Спал он возле печки, а она была такая раскаленная, что у него шерсть начинала дымиться, только он не обращал внимания. Наверно, любил жару. Может, вам кажется, что Причер — странное имя для собаки, но очень уж он походил на проповедника. Такой же торжественный, полный достоинства и печальный…

— Только не на охоте на поссумов, — вмешался По. — Когда он гнался за поссумами — это был настоящий ужас с хвостом колечком.

— Мы не богохульники, — поспешно пояснила Мо. — Но его просто нельзя было назвать иначе. Он был точь-в-точь проповедник.

Мы покончили с ужином. По снова сунул в рот трубку и потянулся за кувшином.

— Спасибо, — сказал я. — Но мне хватит. Я должен идти. Если вы позволите мне прихватить пару поленьев, я попытаюсь подложить их под колеса…