Вы удивительная, Госпожа (СИ)

Время замедлилось, заметно замерало с каждой минутой, но Малефисента не опускала ладоней и продолжала лечить измученное тело. И вот наконец на второй час стараний колдуньи из спины молодого короля вспыхнуло чёрно-синее пламя. Фея чуть отошла и, дождавшись испарения злосчастного волшебства, вернулась на прежнее место. И тут это чёрное месиво сгустилось, образуя какой-то силуэт. Смоляная, дымящаяся птица вспорхнула над Филиппом, словно болезненно и нарочно напоминая фее о недавней потере. Магия Малефисенты побледнела. Синие бусинки, заменяющие чудовищной птице глаза, затаившимся в них огнём, поймали испуганный изумрудный взгляд. Это нечто издало писклявый крик. Тремор в эту же секунду завладел телом Малефисенты, внезапно кончился воздух в лёгких, будто мир ушёл под воду. Одна золотистая струйка, воспользовавшись шоком хозяйки, тихонько подкралась сзади и пронзила сердце животного. Тянущаяся ладонь феи ощутила тепло живых исчезающих перьев.

– Нет... Это не он... Это не я его убила.

– Матушка! Мне сообщили, что ты здесь. О, Диаваль тоже! Подожди... Что ты делаешь?!

Тут же, вслед за струйкой, птицу пронзили медные шипы. Пернатое животное обронило слезинку и, слегка похрипывая, моляще посмотрело в забитые сомненьем мятные глаза. Секундой позже оно оканчательно исчезло. Стоило последнему перышку испариться в воздухе, как фея обречённо рухнула на пол. Громкий стук от жёсткого удара колен нарушил гробовую тишину, воцарившуюся вокруг.

– Это не он... Это не я его убила... Сгусток магии. – в ужасе или в бреду шептала Малефисента.

– Матушка... Матушка! – схватила фею за плечи Аврора. Её пальцы приковали и без того повиновавшееся тело колдуньи. – Что ты...Что ты сделала?

Малефисента молчаливо подняла пустой взгляд и перевела его на хмурившегося Филиппа. Глаза стражника тоже переключили внимание на шевеление мимики короля.

– Его Величество пришёл в себя! – вскрикнула одна служанка.

– Откройте дверцы балкона, впустите свежий воздух и удалитесь. Королю нужно время, чтобы восстановиться. Приносите воду каждые три часа, через три дня он сможет оканчательно проснуться. – с уже ожившим взглядом сказала фея.

– Но лекарь говорил, что холодный воздух вреден для Его...

– Так было. Но теперь сделайте, как велено мной. – недослушав, возразила Малефисента, покидая королевские покои.

Сердце в костяной клетке не желало покоя. Оно всё ещё бунтовало и просилось наружу, будто даже усиливая разыгравшуюся головную боль феи. Пошатываясь, Малефисента продолжала бесцельно идти по светлому коридору. Она словно находилась в другом мире, месте и времени, ведь совсем не замечала кричащую ей в спину Аврору. Тут из этого странного состояния её вывело крепкое прикосновение.

– Крёстная!

Фея очнулась и оглянулась.

– Нам нужно поговорить. – с беспокойством продолжила юная королева, заметив, что на неё обратили внимание.

Владычица тьмы гордо кивнула и слегка растерянно пошла следом. Вскоре в холодном тронном зале Малефисента и Аврора остались наедине. Даже стражники покинули помещение, ожидая за дверями своего вызова.

– Вижу к тебе вернулась память. – на лёгкой безутешной улыбке начала королева Топких болот.

– Да... Правда не совсем. Я чувствую, что многое мне ещё не вспомнилось. – Аврора безрадостно улыбнулась в ответ.

– Позволь мне попробовать излечить тебя.

– Нет! Не стоит. – девушка испуганно отстранилась. – Правда, не нужно.

Малефисента дневно и нощно искала решение для исцеления столь тяжёлого недуга, но её названная дочь с лёгкой, но очевидной неприязнью смотрит на её бледные израненные последствиями разных практик руки. Сказать, что она расстроена, осознавая происходящее, значит описать все лекарственные растения одним только подорожником, то есть настолько недостаточно, что кажется что можно смело откинуть все остальные сопутствующие истины.

– Что ж, тогда чего ты от меня хочешь? – закрыв глаза на собственные колкие чувства, прямо и холодно спросила фея.

– Зачем ты заставила его исчезнуть? Это ведь был Диавль? Чем он так провинился? Ты прогнала его? – терзая подол платья, завалила вопросами Аврора.

– Это был не он. Просто облик чёрной магии, который я уничтожила.

– Ах, как же легко стало на душе! Я-то уж подумала, что вы поссорились. – пугливая бледность ушла с лица королевы. – Как же я рада... Однако же он не с тобой сейчас, должно быть, занят делами в Топких болотах?

Малефисента замолчала. Она смирилась с его потерей, но сможет ли её принять столь доброе дитя? И всё же говорить о Диавале, как о живом, феи было бы невыносимо больно. Если даже мысли об этом ей были противны, то как их собрать в слова, изреченные приятной, желанной ложью...

– Этого я не могу тебе сказать...– направила взгляд на длинное светлое окно фея. – У меня тоже есть к тебе вопрос. Куда ты отправляешься? – строго прищурясь, продолжила спокойно она.