Выбери меня

— Я не дергалась, — отвечал ему голос Оксаны. — Я прижала пальцы и не понимаю, почему они смазались. Может быть, этот длинноносый сыщик их смазал…

— Он — профессионал, он не мог! — перешел на визг Лосин.

— А по-моему, он полный лох, — возразила Оксана. — И алкоголик. Видел бы ты, какой бардак у него в конторе…

— Врет! — оскорбился Пирогов. — Никакого бардака у меня нет. Чего зря наговаривать-то?

— И что теперь прикажешь делать? — продолжал визжать Лосин. — Из-за твоего разгильдяйства мы завалили такой чудесный план!

— Из-за моего разгильдяйства? — возмутилась женщина. — А кто придумал этот идиотизм со свидетелем? Почему ты не подумал, что его могут вызвать еще раз? Зачем нужно было изображать этого инвалида? Почему ты не пришел в милицию от себя лично? Все никак от своего актерства избавиться не можешь! Актеришка!

— Дура, — вдруг спокойно ответил Лосин, и Пирогов с Мелешко вздрогнули — им показалось, что это слово произнес совсем другой человек. Но откуда там было взяться третьему? Оксана Полуянова и Павел Лосин были в комнате вдвоем. — Я не актеришка. Я артист. Настоящий артист. Я продумал все. Они не должны были добраться до этого парня без моего ведома!

— Но добрались же! — крикнула Оксана. — И увезли, и допросили. Я ведь говорила, что в твоем плане слишком много дырок.

— План был идеальным… — возразил Лосин. — Я не виноват, что у тебя дрогнула рука, когда ты прижимала пальцы своего мужа к пистолету.

— У меня не дрогнула рука… — упрямо пробормотала она.

— Ладно, что уж теперь локти кусать? — со злостью проговорил Лосин. — Теперь придется идти в ментовку в другом образе. Твоего мужа в тюрьму сажать надо. Иначе плакали твои денежки.

— Надо, — задумчиво согласилась Полуянова. — Только теперь нужны какие-то другие доказательства…

В эфире повисла долгая пауза.

— Может быть, черт с ним, с твоим мужем? — наконец проговорил Лосин. — Денег, которые я изъял у Костенко, хватит, чтобы съездить к морю. А потом что-нибудь придумаем. Я сыграю твоего адвоката. Попробую убедить Полуянова дать тебе развод.

— Все бы тебе играть! — воскликнула Оксана. — Он не даст развода. Он уверен, что я без него в яму скачусь. — Она зло усмехнулась.

— Ты раньше про него другое говорила… — удивленно произнес Лосин.

— Иди ты знаешь куда! — закричала Полуянова и вдруг разрыдалась. — Все ты, все ты! Ты во всем виноват!..

В переговорном устройстве послышался треск, а затем — голос Томашевича.

— Игорь Петрович, по-моему, в сторону объекта направляется «ауди» Александры Николаевны. Сейчас машина проедет мимо, я посмотрю номер…

— Сашка? — воскликнул Мелешко. — А ее-то за каким чертом туда понесло?

— Вышла на след, — усмехнулся Пирогов. — Наверное, опять собственное расследование проводила. Жалко, испортит нам всю малину. Хотелось бы еще этих приматов послушать. Что они теперь делать собираются?

— Так давай Сашку задержим! — воскликнул Мелешко. — Прикажи Томашевичу, чтобы не пущал!

— Володя! — заорал Пирогов в переговорник. — Задержи ее во что бы то ни стало!

— Это невозможно, — отозвался спокойный голос Томашевича. — Она уже проехала. К тому же она не одна, а с полковником Барсуковым. Как я ему все это объясню?..

— Только его нам не хватало! — хором воскликнули Пирогов и Мелешко, а потом Пирогов дал по газам…

31. Да, я шут, я паяц, так что же?

В кабинете полковника, кроме самого хозяина и задержанного Павла Лосина, находились майор Мелешко, следователь прокуратуры Всеволод Бортко и журналистка Александра Барсукова. Допрос вел Бортко, но, отвечая на вопросы, Лосин обращался исключительно к Саше, чем очень раздражал присутствующих сотрудников правоохранительных органов. Хотя они и понимали, что не будь здесь сейчас Александры, возможно, бывший актер был бы менее разговорчив.

— Я знал, что вы меня рано или поздно отыщете. — Лосин любезно улыбнулся Саше. — Я и письма вам специально писал. Это были мои подсказки. И вы оказались на высоте, правда, я не думал, что вы найдете меня так быстро.

— Вы хотели, чтобы вас нашли? — удивилась Саша. — Зачем?

— Я артист. — Лосин скромно потупил взгляд. — А артист нуждается в зрителях и аплодисментах.

— Вряд ли вы дождетесь аплодисментов, — сухо проговорила телеведущая. — Я не поклонница театра жестокости.

— В чем же проявлялась моя жестокость? — с легким удивлением произнес Лосин. — В том, что я решил наказать Полуянова? Он — негодяй, и справедливость должна была восторжествовать.

— Костенко тоже был негодяем? — спросил Бортко. — И за это вы его убили?

— Костенко был негодяем, — согласился Лосин. — Но какие у вас основания утверждать, что его убил я? Его убил Полуянов!

— Почему же вы не пришли в прокуратуру и не рассказали все, что знаете? — удивился следователь. — Зачем понадобился этот громоздкий спектакль?

Лосин усмехнулся и принял расслабленную позу, откинувшись на спинку стула и забросив ногу на ногу.