Выбери меня

Время шло, известий не было. Даню угнетала аура горя, окружающая его. Сочувствующие взгляды взрослых, перешептывания одноклассников… Он начал прогуливать занятия. Нервы его были на пределе, мальчик мучился ночными кошмарами, откуда-то появились головные боли и снизилось зрение. Дане выписали очки, носить которые он категорически отказывался до тех пор, пока классная руководительница не поговорила с Василием об ухудшении успеваемости. Неизвестно, что сказал ему Василий, но очки Даня начал носить. И тут же приобрел взрослый вид.

В тот день, когда Саша и Василий наконец захлопнули двери квартиры перед надоевшими камерами, Дани  дома не оказалось. Не появился он и через час, и через два, и через три. Саша надрывно спорила по телефону с сотрудниками полиции, когда в половине десятого вечера мальчик вошел, открыв дверь своим ключом. Он не сразу понял, что за суета в их маленькой прихожей. Саша выронила телефон, вылетела к нему навстречу, схватила за плечи и зарыдала.

Через полчаса, когда слезы радости иссякли, она оглядела ребенка, которого не видела почти два года. Он стал выше нее, худой, угловатый, с крупными ступнями и ладонями. И теперь Саша осознала, что Даня - вылитый отец. Ну просто копия.

Потом начались будни. Всем предстояло принять положение, в котором они оказались. В темноте московской осенней ночи Саша рассказала своему мужчине все. Упуская некоторые подробности, которые, впрочем, ей и самой не очень хотелось вспоминать. И этот разговор закончился ссорой. Василий обвинил ее в глупости и безразличии к близким, то есть к нему, к Дане, и к ребенку. То, что она скрыла беременность, Василий считал высшей степенью безрассудства. Саша пыталась оправдаться, но после тщетной попытки обиделась, и ушла спать на широкий диван к детям. Так закончился их первый день.

Потом было еще много разговоров. Приезжали родители, звонила Галя, приходили какие-то знакомые. Они радовались и сочувствовали, выспрашивали, тормошили и не давали Саше покоя. А ей хотелось одного - отвлечься и перестать постоянно думать. Совсем забыться она не могла, ведь рядом был Тимер. В Москве он стал молчалив, слишком послушен и малоподвижен. Василий с ним почти не общался, Даня игнорировал. Саше было жалко мальчишку, и она всеми силами старалась компенсировать ему дефицит общения, вызывая при этом приступы ревности у Дани, сопровождающиеся едкими обидными замечаниями. Саша старалась перевести все в шутку, но понимала, что сыну не до смеха. Однако, как ни странно, Ася ему была симпатична. Да и как могло быть иначе, малышка была очаровательна.

С Тимером было сложно. Он замкнулся в себе, выражал совершенно недетскую скорбь, и Сашу это очень волновало. Так она и проводила дни - ухаживала за Асей, присматривала за Тимером, и налаживала связи с Даней.

Но больше всего ее беспокоило то, что между ней и Василием что-то происходило. Точнее, не так - не происходило ничего. Оба старались вести себя дружелюбно-нейтрально. В доме была нездоровая тишина, напоминающая зреющий нарыв, который пульсирует и вот-вот прорвется. После того разговора они больше не возвращались к этой теме, но оба понимали, что осталась недоговоренность. Саше все время казалось, что Василий ее обвиняет. Даже молчание это было томительным и гнетущим. Он все чаще задерживался на работе, уходя рано утром, и возвращаясь, когда все уже давно лежали в постелях.

Он совершенно игнорировал дочь. Саша помнила, как он любил Соню, и нынешнее его поведение обижало ее. Поначалу стараясь исподволь приучить мужчину к ребенку, она просила его посидеть с Асей или погулять с ней. Иногда он нехотя соглашался, но чаще она получала отказ. Это было невыносимо.

С его молчаливого согласия Саша окончательно перебралась на диван. Ей было мучительно лежать ночью и прислушиваться к его дыханию. Иногда ей казалось, что Василий не спит. Но он молчал, и она молчала тоже.

Что-то с этим надо было делать. Саша долго мучилась, придумывая повод, но однажды утром, услышав шум чайника, встала, накинула халат и вышла из комнаты. Серый рассвет тускло освещал маленькую кухню. Василий не заметил, как она вошла. Он сидел у стола, уставившись в кружку с кофе. Он выглядел так, словно не спал всю ночь. Глаза на похудевшем лице впали, привычная уже щетина оттеняла синяки под глазами.

- Доброе утро, - произнесла Саша полушепотом. Она вошла и присела рядом на табурет.

- Привет, - он скупо улыбнулся, и, подняв кружку, начал пить. Это выглядело так, будто он отгораживается от нее.

Саша терпеливо ждала, когда он решится посмотреть на нее. Кофе был не бесконечным, и Василий, вздохнув, поставил кружку на стол.

- Вась, что происходит? - Саша зябко поежилась.

Василий пожал плечами.

- А что происходит? Ничего…

- Вот именно!

- Саш, чего ты от меня хочешь? - в его голосе проскользнуло раздражение.

- Я хочу, чтобы у нас все было хорошо! - Саше вдруг захотелось плакать. Она осознала, насколько призрачно ее желание.

- Я тоже… - Василий встал, и, обогнув ее, вышел в прихожую.