Выбираю таран

Сообщение о массированном налете подняло почти все советские истребители со всех аэродромов близ Ростова. «Асовский полк» взлетел одним из первых. Бой вспыхнул сразу же в нескольких местах.

Фашистские летчики надеялись эшелон за эшелоном пройти над нашими важными объектами и по очереди сбросить на них бомбы. Но наши истребители так дружно и напористо напали на них «всем миром», что фашисты были вынуждены обороняться. Один за другим рухнули с неба семь «мессершмиттов», был сбит ведущий «юнкере». Следом загорелись еще три бомбардировщика. Сбросив бомбы как попало, армада повернула назад.

Но гитлеровцы упорно продолжали массированные налеты каждый день. «Зенитки испятнали небо над Ростовом шапками разрывов. Вокруг мелькали крылья с крестами, а на земле рвались бомбы, — вспоминал В. Д. Лавриненков. — Амет-Хан повел свою эскадрилью на большую группу «юнкерсов», отколовшихся от тех, кто полетел на Батайск. Их было штук сорок, шли они на наш аэродром.

Никогда не робел Амет-Хан перед неприятелем, даже если он в несколько раз превосходил численностью отряд его самолетов. Он побеждал врага изобретательностью, хитростью, бесстрашием, нередко применял лобовые атаки (в полку знали их силу и слабость!).

Не дрогнул командир эскадрильи и в этом бою. Он видел, как приближались к центру Ростова в плотном боевом порядке «юнкерсы», понимал: вот-вот бомбы посыплются на вокзал, на аэродром. И потому повел свою группу прямо навстречу бомбардировщикам.

Увидев это, мы стали отсчитывать секунды…

От наших самолетов потянулись трассы. Ведущий «юнкерсов» напоролся на них, и тяжелое тело машины взорвалось в воздухе. Однако немецкие истребители уже напали с высоты на отважную шестерку Амет-Хана и начали прямо с ведущего группы. Но его надежно прикрывал Борисов, успешно отбивавший атаки, пока не загорелся его «як», и он выпрыгнул из него с парашютом. Его место тут же занял молодой истребитель Петр Коровкин.

А Амет-Хан под его защитой продолжал атаковать «юнкерсы». Бросился в атаку на них и Коровкин и сбил бомбардировщика, не заметив, что в этот миг на него в атаку развернулся «мессер». Но он даже не успел дать очередь по «яку» Коровкина, как был сбит вездесущим Амет-Ханом.

Бой достиг своего апогея: в него были втянуты более двухсот самолетов с обеих сторон! Наши истребители перехватывали «юнкерсов» на крутых вертикалях, вели поединки с «мессерами». Но главным объектом оставались «юнкерсы», потому что страшную опасность таили их бомбы. Атмосфера накалилась до предела. Ради победы наши летчики шли на крайние меры.

У Петра Коровкина кончился боезапас как раз в тот момент, когда он прицеливался к бомбардировщику. Что делать? Выходить из боя? Нет, не таковы летчики «асовского полка»! Он повернул к «юнкерсу», ударил его крылом, и обе машины стали падать на землю.

Таран — оружие крайнего случая, оружие смелых. К Коровкину, висящему под куполом парашюта, устремляется «мессершмитт» и открывает огонь. На выручку бросается Карасев, поджигает фашиста, но поздно… Безжизненное тело Пети Коровкина повисает на стропах…

В ярости Саша Карасев кидается к другому «мессеру», напарывается на встречную огненную трассу, сбивающую фонарь его кабины. Осколки ранят ему лицо, кровь заливает глаза, однако он продолжает атаку и — сбивает врага! «За тебя, Петя!»

…До самого вечера стояли в воздухе клубы дыма — это догорали за городом вражеские самолеты. А мы хоронили чудесного парня — Петю Коровкина, в парке у аэровокзала. И сразу поставили обелиск».

* * *

В августе 1943 года, базируясь в отбитом у врага Котельникове, полк получил американские истребители Р-39 «аэрокобры». Но при полетах обнаружилось коварство заокеанского подарка: из-за несовершенства аэродинамики крыла самолет легко впадал в штопор, из которого не сумели выйти лейтенант Климов и старший лейтенант Ершов… Комполка Шестаков, первым сумевший вывести машину из штопора, вдруг срочно был отозван на повышение в Москву, на его место назначен ас и таранщик Анатолий Морозов, к нему-то, старому товарищу по ратной работе летом 1941 года, и подошел Амет-Хан с просьбой: «Разрешите опробовать «кобру» на штопор, покорю — научу других»…

Весь полк, замерев, следил за опасным вращением «кобры», падающей с высоты семь тысяч метров. Лишь в сотнях метров от земли машина перешла в крутое пикирование и вскоре покатила по взлетно-посадочной полосе. А потом счастливый Амет-Хан объяснял всем, как вывести капризную машину из смертельно опасного вращения.

В начале 1944 года 9-й гвардейский авиаполк выдвинул свой авиапост к самому морю, на Килигейские хутора.