Выбираю таран

По другой версии, поединок решали уже секунды, нарушитель через мгновение мог оказаться за спасительной чертой границы, и тогда впервые в истории этот рискованный для жизни летчика маневр был выполнен по приказу…

…Капитан Темный не отрывал взгляда от экрана, наблюдая, как сближаются две белые точки: вот слились в одну и будто растворились, исчезли с экрана…

— 240-й! Отвечайте! 240-й! Тишина…

* * *

Проведенное расследование показало, что поединок Елисеева с самолетом-нарушителем длился всего три минуты…

Увидев, что с выси спускаются две точки, однополчане помчались к месту их возможного приземления. Готовили и слова поздравлений. Все считали, что в иностранном истребителе, как и в нашем, один пилот. Но их было двое, оба спаслись.

Значит, мог спастись и Геннадий Николаевич. Что случилось с ним в заоблачной выси, никто никогда не узнает, можно лишь строить догадки.

Через десять дней Указом Президиума Верховного Совета СССР капитану Елисееву было присвоено звание Героя Советского Союза посмертно. Имя его занесено в списки личного состава первой эскадрильи его истребительного полка.

В АРСЕНАЛЕ ОСТАЕТСЯ

КУЛЯПИН ВАЛЕНТИН АЛЕКСАНДРОВИЧ (род. 1955)

Капитан, заместитель командира эскадрильи по политчасти истребительного авиаполка ПВО Закавказского военного округа.

18 июля 1981 года на высоте 7000 метров в 13-минутном бою сигналами и эволюциями своего реактивного сверхзвукового Су-15 пытался принудить четырехмоторный самолет-нарушитель к посадке.

Решил посадить принудительно, на пониженной скорости своего Су сбив его стабилизатор ударом фюзеляжа снизу..

Благополучно катапультировался.

Награды: орден Красного Знамени, медали.

У реактивного сверхзвукового самолета действительно нет разящего винта и мощных плоскостей-крыльев. Таран казался на нем технически невозможным, тем более после гибели летчика-перехватчика Геннадия Николаевича Елисеева.

И все же через восемь лет второй таран на сверхзвуковом реактивном самолете совершил капитан Валентин Куляпин, уничтожив неизвестный самолет, вторгшийся в воздушное пространство СССР.

— Я учился на третьем курсе Высшего военного летного училища, когда услышал о таране капитана Елисеева, — рассказывает Валентин Александрович. — Мы все, девятнадцатилетние, в те дни спрашивали друг у друга: «А ты бы смог?» Я тогда промолчал — что толку, находясь в безопасности, толковать о подвиге? Но про себя решил: Елисеев оставил нам, молодым, завет научиться искусству тарана на реактивном самолете. Так когда-то Нестеров своей героической гибелью передал русским авиаторам завет сделать открытый им рискованный прием оружием в войне с врагом, и более 600 советских летчиков — наследников Нестерова — насчитывает сегодня история авиации.

Летом 1981 года у меня была сложная ситуация…

* * *

…В тот июльский день 1981 года погода в Закавказье была дивная — безоблачное небо, яркое солнце, легкий освежающий ветерок…

Приближалось обеденное время, и Валентин с товарищами собирался перекусить. И вдруг раздалась команда:

— 733-й, взлет!

— Эх, на голодный желудок придется лететь! — шутливо простился он с товарищами.

— Мы тебе двойную порцию оставим, — ответили те. На сверхзвуке, на высоте 11 тысяч метров — в квадрат, где замечен нарушитель. Какие у него цели?

— Это был четырехмоторный самолет с неизвестными опознавательными знаками, без иллюминаторов, — значит, не пассажирский! — негромко рассказывает Валентин. — На запросы «земли» он не отвечал, на сигналы — тоже. Мне очень мешал избыток скорости, ведь самолет-нарушитель шел на скорости всего 400 километров в час. Пришлось и мне перейти на эту мизерную скорость, хотя на сверхзвуковом с его небольшими по площади крыльями полет на малой скорости рискован — самолет становится плохо управляемым и может свалиться в штопор. Хорошо понимал это и летчик-нарушитель, знал, что для атаки мне нужно удалиться на большое расстояние.

Поняв безопасность своего положения, нарушитель повел себя безбоязненно. То шел на меня с большим креном, грозя зацепить винтами, то устремлялся еще дальше от пограничного рубежа, будто насмехался надо мной: что ты, мол, сделать можешь? А ничего не можешь!

И такое меня зло взяло. Что ему у нас нужно? Наша земля под крыльями! Положение у меня сложное — и за опасной «игрой» нарушителя следи, и на указатель скорости своего истребителя поглядывай, и прикидывай, что все-таки сделать можно, чтобы остановить лазутчика.