Выбираю тебя

Он делает выпад вперед и цепкой хваткой фиксирует мой локоть. Завтра, в этом у меня нет ни малейшего сомнения, на коже проявятся синяки – отметки его жестокости и пренебрежения мною.

– Домой пошли. – Лицо Кирилла искажено такой яростью и ненавистью, что мне невольно хочется спрятаться.

– Ну-ка отпусти, – ледяным голосом говорит Алекс, накрывая руку моего брата своей ладонью.

Брат не ослабляет хватки, яростным взглядом таращась то на меня, то на моего защитника. В этот миг я особенно четко осознаю всю силу ненависти, которая разделяет Кирилла и Александра.

Дрожа от волнения, смешанного с испугом, делаю безрезультатную попытку высвободиться.

– Отпусти, я сказал. – Свободной рукой Алекс толкает Кирилла в грудь. – Тронешь ее еще раз, пожалеешь.

Меня начинает потряхивать от этой сцены, пульс бешено бьется в висках и горле, и краем глаза я вижу, что к нам, рассекая толпу, бежит охрана. Прежде чем отпустить меня, брат сдавливает мой локоть до боли, отчего на моих глазах выступают слезы.

– С тобой я еще разберусь. Мне еще придется сопли тебе вытирать, когда он попользуется тобой как резиновой куклой и выбросит, – с презрением выплевывает он свое пророчество и под конвоем подоспевших охранников выходит из зала.

Глава 14

– Замерзла? – мягко спрашивает Алекс, кутая меня в пиджак, хранящий его тепло и запах.

Меня действительно знобит, но вряд ли из-за холода. Несмотря на то что брат ушел минут пятнадцать назад, я все еще не могу отойти от сцены на танцполе. И за полы дорогого пиджака цепляюсь не для того, чтобы согреться, а для того, чтобы мне было за что держаться, потому что сейчас кажется, будто подо мной разверзлась черная дыра неизвестности, в которую я лечу, сметая все на своем пути.

Мы давно вернулись на второй этаж, в уединенную зону, где сейчас нет никого, кроме меня, Алекса и Благовых. И девочка, которая показалась мне знакомой, тоже исчезла. Интересно, это она рассказала Кириллу, где и с кем он может меня найти? Или это досадное совпадение, что брат оказался в том самом месте в то самое время? А в сущности, какая разница? Если у нашей странной связи с Алексом есть продолжение, рано или поздно это бы обязательно случилось.

Судорожно вздыхаю и ловлю на себе сочувственный взгляд Мирославы. Хочется провалиться сквозь землю. Стыд какой: собственный брат обозвал шлюхой и устроил скандал на виду у сотни человек. Как после этого мне вообще смотреть в глаза Благовым с их безупречной родословной и репутацией?

Я фокусирую взгляд на чашке травяного чая, который заказал для меня Алекс, и пытаюсь успокоиться. Отец всегда говорил, что если что-то уже произошло, нет смысла об этом беспокоиться, но вряд ли он так философски отнесся бы к тому, что случилось между мной и Кириллом сегодня. В голове вновь всплывают слова брата. Все это время я старательно отгоняла от себя мысли о том, что бы почувствовал папа, если бы узнал о моих неожиданных чувствах к Александру Ди Анджело, но теперь внутренние страхи выползли наружу, и я не могу закрывать глаза на истину – он бы меня не понял и эти отношения никогда не одобрил.

Онемевшими пальцами я беру чашку чая и делаю маленький глоток уже остывшего напитка. Почему я здесь сижу? Наверное, мне пора домой, но я не представляю, что будет, когда я вернусь. Сейчас я впервые по-настоящему боюсь Кирилла. Такой ненависти, которой горели его глаза, когда он смотрел на меня и Александра, я в нем даже не подозревала.

Может быть, мне просто нужно время, чтобы подготовиться к противостоянию с ним. Словно читая мои мысли, Алекс наклоняется ко мне и тихо произносит:

– Не стоит тебе сегодня ехать домой.

Наши глаза встречаются. В его – уже знакомое мне мрачное выражение. Боюсь, что в моих – страх, уязвимость и стыд. Именно этот коктейль эмоций я сейчас испытываю.

– Когда-нибудь мне придется это сделать, – шепчу я.

– Когда-нибудь сделаешь, – соглашается он. – А сегодня останешься у меня.

Я не возражаю. Если разобраться, сейчас я совсем не хочу домой, где меня может ждать Кирилл, а хочу быть с Алексом. Конечно, прежде чем принимать какие-то решения, было бы лучше многое прояснить между нами, например, что значили его слова и поцелуй за мгновение до того, как нас прервал Кирилл, но сейчас нежелание возвращаться домой пересиливает собственные принципы.

Возле выхода из клуба нас встречает уже знакомый черный Audi, но на этот раз водительское сиденье занимает строгий мужчина, а Алекс открывает для меня заднюю дверь и, когда я прячусь в теплом салоне, садится рядом.

За всю дорогу он не делает попыток заговорить или прикоснуться ко мне, но его рука небрежно лежит на спинке пассажирского дивана позади меня. Возможно, это глупо, но мне кажется, так он демонстрирует мне свою поддержку.

Через тридцать или сорок минут езды по ночному городу автомобиль тормозит у дома. Уже знакомый мне подъезд, лифт, щелчок открываемого замка, молчаливый спутник рядом.