Выбираю тебя

– Странное дело, – тянет Алекс, непринужденно закидывая ногу на ногу. – Директор «Холмингса» связался со мной сегодня утром в надежде заключить контракт на печать полиграфии. Но я его принять не могу – все наши мощности уже задействованы на сто процентов. На мой справедливый вопрос, почему он решил не продолжать сотрудничество с вами, поступил прямо-таки удивительный ответ – потому что вы отказали ему.

– Мы не отказывали! Мы же даже закупили для них бумагу, правда? – восклицаю я, в замешательстве глядя на дядю, лицо которого в этот миг похоже на восковую маску.

– Я думаю, тут произошло какое-то недопонимание, – выдавливает он.

– Давайте сейчас же позвоним им и решим все недопонимания! – предлагаю я, чувствуя загорающийся в душе огонек надежды. – И тогда нам не придется никого сокращать и тем более банкротить компанию!

– Действительно, – с непонятным мне выражением на лице насмешливо вставляет Алекс. – Это же так легко.

– Лиля, не могла бы ты оставить нас? – вдруг произносит дядя.

– Почему?

– Лиля останется, – безапелляционно говорит Алекс. – В конце концов, это ее компания. И она должна знать о сомнительных решениях, которые принимают ее наемные сотрудники. Ведь, если я не ошибаюсь, у вас непосредственной доли в компании нет, Андрей Викторович?

– Что ты имеешь в виду? – растерянно спрашиваю я.

– Как думаешь, кому может быть выгодно банкротство компании? – спокойно, словно обсуждает фундаментальный философский вопрос, интересуется у меня Алекс. – И, например, ее последующая покупка по бросовой цене?

– Я предлагаю обсудить это в другое время, – с нервным смешком вмешивается в разговор дядя. – Сейчас лучше поскорее уладить недоразумение с «Холмингсом» и приступить к работе.

– Это точно так же подождет до утра, как и ваш план сокращения, – говорю я твердо, чувствуя нарастающую тревогу от накалившейся обстановки. – Алекс, объясни, пожалуйста.

Финансовый директор подскакивает со своего места и торопливо забирает со стола свой ежедневник и ту самую позолоченную ручку.

– Прошу меня извинить, – бормочет он, избегая смотреть на меня. – Если мы подпишем договор с «Холмингсом», то это совсем другое дело и…

– Как интересно, – заявляет Алекс, презрительно переводя взгляд с него на дядю и обратно. – А вам, Андрей Викторович, тоже пора? Или, может, расскажете вашей племяннице, кто подкинул Кириллу идею сотрудничать с кипрскими компаниями?

Если до этого дядя казался мне не в меру раскрасневшимся, то после этих слов с его лица словно сошли все краски. И впервые с момента появления Александра в кабинете смысл сказанного обрушивается на меня, как гром с ясного неба.

Господи, к чему он клонит? Неужели наш родной человек мог подставить компанию? Кирилла? Меня?

– Ты кем возомнил себя! – шипит дядя, вскакивая на ноги. – У тебя нет никаких доказательств. Все эти годы именно ты и твой отец пытались развалить «РусПринт»!

– Неужели? – холодно чеканит Александр. – А что, если у меня есть доказательства? И их хватит, чтобы место подозреваемого во всей этой грязной истории занял не Кирилл, а вы, Андрей Викторович?

– Мразь! – цедит он, ударяя кулаком о глянцевую поверхность дубового стола. – Кто дал тебе право лезть в наши семейные дела?

– Вряд ли вас можно назвать семьей для Лили и Кирилла, – замечает Алекс пренебрежительно. – По крайней мере, в моем понимании члены семьи так себя не ведут.

– Ты об этом пожалеешь, – негодует дядя, сдергивая со стула свой пиджак.

– Это вряд ли, – отзывается Алекс, а потом мрачно добавляет: – И не советую вам покидать город и тем более страну. Будет забавно, если вас арестуют прямо в аэропорту – тогда это точно появится в вечерних новостях.

Бросив на Алекса полный ненависти взгляд, дядя стремительно покидает кабинет. Вслед за ним так же торопливо исчезают финдиректор и начальница отдела кадров.

– Как давно ты знал об этом? – шепчу я, отчаянно пытаясь не разреветься от еще одной потери, как мне казалось, близкого человека.

– Начал подозревать несколько дней назад. Сегодня убедился.

– Но он же наш дядя! – Мой голос срывается на крик. – Папин брат. У нас с Кириллом кроме него и бабушки никого нет.

– Рискну предположить, что его не устраивало то, что владение компанией разделили между тобой и Кириллом, – задумчиво говорит Алекс. – Это жизнь. Деньги порой затмевают людям разум.

– Но разве это повод поступать так с нами? Если бы не ты, Кирилл все еще был бы в тюрьме!

– Ты переоцениваешь мои способности.

– Я знаю, что это ты помог ему, – произношу с горячностью, которая поражает меня саму. – Можешь отрицать, но я это знаю.

Уголки губ Алекса слегка приподнимаются в улыбке, но его лицо остается нечитаемым.

– И давно ты стала такой проницательной?

Я опускаю глаза на пальцы, которые в волнении теребят подол юбки.

– Это не проницательность.

– Тогда что это, Лиля?

– У меня было время подумать. Сопоставить факты, слова и поступки. Я все их помню.

– Странно. – В голосе Алекса появляются насмешливые хрипловатые нотки.

– Что? – уточняю я, внезапно ощущая, как жаркая волна прокатывается по телу.