ВЫБОР

"Ух мы какие – сразу быка за рога!" – подумал Орешкин. – "Ты, мальчик, считаешь, что тем самым сбиваешь собеседника с его настроя на разговор, что заставляешь его нервничать. Тебе кажется, что именно таким образом ты перехватываешь инициативу… Что ж, продолжай так думать! А я давно был готов к такому повороту – еще когда определил твой тип личности. Все иррациональные типы личности только так и могут поступать – сразу начать говорить о интересующей их информации. Человек для них – это всего лишь та НОВАЯ информация, которая может быть от него получена! Вот так думают все иррациональные типы личности – и ты сам в том числе. Да и я тоже, – так что ЭТИМ меня не собьешь!"

Но вслух он учтиво произнес только давно заготовленную фразу:

– Уважаемый господин Бен-Исмаиля! Я хотел бы обратить Ваше высокое внимание на одно обстоятельство. Хотите ли Вы, чтобы этот Ваш – именно Ваш! – социально – психологический портрет, подобный написанному мной, оказался достоянием гласности? Простите меня за этот вопрос! Поймите! Я ни в коей степени не хочу, чтобы Вы даже могли подумать, что я хочу хоть каким-то образом шантажировать Вас! Упаси меня Аллах!. – Бен-Исмаиля слегка усмехнулся при таком "пассаже" со стороны Василия Степановича.

"Черт возьми!" – подумал Орешкин. – "Нужно более тщательно следить за своими словами. Ведь начиная общаться со своим дуалом, лучше оставаться самим собой. Нечего "подстраиваться" к нему, – такая "подстройка" нужна для общения с представителями других типов личности. А с этим Беней – нам работа предстоит долгая. Значит, нужно максимально использовать все выгоды отношений, которые складываются вследствие благоприятного соотношения наших типов. Могло быть и хуже." – он даже поежился, вспоминая описания Леонтия, посвященные описанию некоторых "неблагоприятных" отношений между типами личности.

– Ну конечно же, – я хотел сказать "упаси меня Господь"! – продолжил Орешкин. Он заметил, что такое проявление искренности не осталось незамеченным Бен-Исмаилей, – которому это понравилось.

– Меня немножко учили в Консультативном отделе ГРУ традициям и культурным привычкам мусульман. И поэтому, мне кажется, я достаточно полно могу представить себе, как практически любой мусульманин воспримет такой уровень "раскрытия" своей личности. Я не уверен даже в том, что Вы – ДАЖЕ ВЫ, человек весьма выдающихся способностей (а что это именно так, убедительно свидетельствует Ваше общественное положение) – внутренне готовы вынести на ВСЕОБЩЕЕ ОБОЗРЕНИЕ даже те общие слова, которые написаны в моей записке!

А теперь Вы только представьте себе, что подобная информация О ДРУГИХ уважаемых Заказчиках станет достоянием – пусть не всеобщего, а только среди Вас – обозрения?

Бен-Исмаиля даже расхохотался, представив себе физиономии некоторых из присутствовавших на встрече людей его круга, – особенно тех, которые были мусульманскими аскетами. Но потом он представил, с каким жадным любопытством они же будут читать подобную информацию о нем, – и ему стало не по себе.

– Да… Об этом я не думал… Вероятно, Вы совершенно правы: нельзя пока что допускать такую степень открытости между нами… – Говоря "между нами" Бен-Исмаиля, конечно, имел в виду СВОЙ круг людей, – и прежде всего Заказчиков.

– Естественно, Вы об этом не подумали! Вас интересуют прежде всего отношения между людьми…

– Но почему же нельзя научить этой технологии хотя бы некоторых людей?

– А Вы можете гарантировать, что от них эта информация не станет расползаться дальше? – и Орешкин пристально посмотрел Бен-Исмаиле прямо в глаза. – Об этом они захотят похвастаться перед другими. И даже более того: а вдруг они захотят использовать это все в своих СОБСТВЕННЫХ целях?! Наконец, для предлагаемой мной операции весьма важным обстоятельством представляется то, что о существовании таких социальных технологий не должны узнать наши противники. Не хотят ли уважаемые Заказчики поставить под удар Операцию еще ДО ее начала?

Бен-Исмаиля нахмурился. Василий Степанович видел, что тот о всем комплексе поднятых им только что проблем раньше даже и не думал…

Вспоминая вечером подробности этого разговора, он подвел итоги: "Теперь Бен-Исмаиля будет считать меня отличным аналитиком. Что ж, это именно то, что мне нужно: он докажет остальным как мою необходимость, так и мою нужность. И, наконец, МОЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТЬ. А также – важность того, чтобы именно я – исключительно я – обладал всей полнотой информации о социальных технологиях. Конечно, придется работать очень много, – но зато все останется со мной! к тому же очень многое УЖЕ СДЕЛАНО МНОЙ за годы, проведенные в Швейцарии…".

С самого начала подготовки Операции Василий Степанович хотел поставить дело так, чтобы социальными технологиями Леонтия Кожухаря владел только он сам. Кроме всего прочего, это служило также мощным средством, обеспечивающим его личную безопасность. А этому аспекту на протяжении всей своей деятельности он уделял всегда чрезвычайно повышенное внимание.