Выбор

Как передать ей его холодные беспощадные слова? Как рассказать о таких же холодных глазах, которые потеплели только при упоминании Роберты? Он действительно другой. Тот Клайд, Клайд Сондры, которого, чего греха таить, действительно частью презирали, а частью просто насмешливо терпели большинство членов «сейчас и после», прикрывая отношение вежливостью и отточенными манерами. Тот Клайди-милашка действительно исчез. Так загадочно все это и непонятно… И страшно. Как будто Небо разгневалось на Клайда за его поступок с Робертой… Как будто Небо прочло его дьявольский замысел… И не дало его осуществить, сделав… Что? Что же произошло? Гилберт что-то знает… Отец… Отцу довольно, что племянник одумался и семья избежала позора. С кем бы поговорить? Кого спросить? Констанция… Очень может быть. Гил говорит, что она умеет читать в душах, может, она что-то прочла в душе Клайда? Спросить? Белла покачала головой, Ледяная Ки ничего не скажет, она близка только с Гилбертом. Кто же? Кто? Белла вдруг выпрямилась. Конечно же, сама Роберта. Она знает все, иначе быть не может. Как же все закрутилось вокруг этой маленькой совсем неприметной ещё вчера работницы с фабрики отца. А теперь она — Роберта Грифитс, родственница. Вот бы с ней встретиться, поговорить. Объяснить, как плохо Сондре, как она страдает… И что? Попросить исчезнуть? О, Боже… Боже, прости… Те же мысли, что и у Клайда… Тогда… Господи, неужели я тоже такая? Нет, нет, нет… Никогда. Роберта, прости… Белла отчаянно замотала головой, отгоняя эти мысли. Как Гил сказал, всем интересно, почему Клайд не убил Роберту и только отец сказал, что он за них рад. Отец… Он мудр, а я… Белла глубоко вздохнула, покосившись на спящую Сондру, села обратно в кресло. Нет, она тоже рада, что всего этого не случилось, что Роберта жива, ждёт ребенка и все у них хорошо, и семья избежала бесчестия и позора. И снова зазвучал холодный насмешливый голос Гила — важны ли в этих обстоятельствах чувства Сондры? И голос Клайда о выборе, который суть боль. Сказал бы прежний Клайд вот такое? Белла горько усмехнулась, покачав головой. Никогда. Он просто бросил Роберту на боль, одиночество и позор, а потом и вовсе решил избавиться от нее… Дно озера… Да, Гил умеет убеждать. И он прав. Сондра осталась при своей свободе, богатстве, при родных и друзьях. Она же не… Белла снова покосилась на подругу… А если она тоже беременна и оттого вот такая? Подумав, Белла решительно отвергла эту мысль, не похоже на Сондру. Ее ласковыми обещаниями в постель не уложить, это не наивная восторженная Роберта. Белла поразилась грубости и откровенности этой внезапно пришедшей мысли и почувствовала, что краснеет. И вдруг пришла совсем неожиданная мысль — а я сама? Меня можно вот так соблазнить? Влюбить в себя до безумия, наобещать никогда не оставлять… Может ли со мной случиться вот такое? Белла задумалась, откинувшись на спинку кресла и устало закрыв глаза. Что толку от этих рассуждений? Даже если и случится, пойдет к маме, та побежит к отцу… Слышала она про такие истории, передающиеся втихомолку по девичьим спальням в Снедекере. Потом находят вежливого молчаливого доктора… Потом путешествие на год в Европу. Потом все забывается и жизнь идёт своим чередом. А Роберта… Без мужа… С ребенком на руках, в нищете, навсегда опозоренная… Тут впору самой в озеро кинуться и не ждать Клайда… Господи, да что же эти мысли все лезут и лезут? Нет, что бы там ни произошло, выбор Клайда верен и правилен, и она рада, что случилось так, а не иначе. Белла зябко поежилась, и подошла к окну, закутавшись в шерстяную шаль. Перед ней лежала освещённая ночными фонарями Уикиги-авеню, тихая, пустынная сейчас. Все или уже спят, или разъехались в гости до поздней ночи. Посмотрела на часики, почти полночь. Что это? Она вгляделась внимательней… И ее пальцы судорожно сжались, вцепившись в подоконник.

23.45

Выйдя из «Грега», мы не торопясь пошли в сторону юго-восточной части города, Роберта взяла меня под руку и прижалась, стало прохладно, а плащ или накидку она взять не подумала. Пользуясь темнотой и начинающимся безлюдьем, обнял ее за талию, крепче прижав к себе, так теплее. Редкие встречные проходят мимо, не обращая на нас никакого внимания. Роберта вздыхает, потершись щекой о мое плечо, мы медленно идём вдоль пустынной улицы, редкие освещенные окна бросают на тротуар пятна жёлтого домашнего света.

— Так хорошо, Клайд… Такой замечательный вечер…

Наклоняюсь и вдыхаю сводящий меня с ума запах ее пушистых каштановых волос, шляпку она не захотела надеть, дала волосам упасть свободно, выйдя из ресторана.

— Ты была восхитительна, Берт.

Она подняла на меня засиявшие глаза и шепнула.

— Правда?

Я молча кивнул и обнял ее. Прямо тут. На улице. Пусть смотрят. Она порывисто и сильно обняла меня в ответ и в следующую секунду ее губы нашли мои. И мой шепот.

— Ты восхитительна, любимая. Ты сводишь меня с ума.

— Клайд…

— Что?

— Люблю.

— Люблю.

— Идём домой, сейчас.

— Идем.