Выбор

Мы нерешительно стоим перед перекрестком, далее Уикиги-авеню, кратчайшая дорога идёт здесь и обходить дольше. Да и с чего бы, собственно? Мы просто пройдем эту не особо длинную улицу, никому не мешая. Так почему же мы остановились?

— Клайд, я боюсь там идти. Давай обойдем. Вдруг кого-то встретим?

— Чего ты боишься, Берт, кого? Сондру?

Роберта неопределенно пожала плечами, посмотрев в глубину улицы, вдоль ряда особняков, словно там таилась какая-то угроза. И мне этот взгляд не понравился. Я не дам тебе уступить, любимая. Себе — тоже не дам. Это — просто улица. Мягко беру ее за руку, пальцы Роберты доверчиво и крепко сжали мою ладонь. И тихо произношу.

— Это просто улица, Берт. Да?

— Да, милый.

Некоторое время идём молча, пальцы Берты чуть сжались, она тихо сказала.

— Тебе ее совсем не жалко, Клайд? Она наверняка сейчас не спит, она несчастна… Если действительно любила… Любит…

И совсем еле слышно добавила.

— Я знаю…

Вздыхаю, может, надо было свернуть. Мы сейчас как раз проходим мимо особняка Финчли, вот же совпадение… Кидаю быстрый взгляд, окно второго этажа открыто, увидел шевеление занавесок, навожусь… Там кто-то стоит, женский силуэт… Смотрит на нас, по положению плеч понял — увидела и узнала. Сондра? Отвожу взгляд и подавляю желание ускорить шаг.

— Белла была сегодня у меня на фабрике.

Пальцы Роберты в моей ладони вздрогнули, я сжал их крепче, удерживая.

— Почему ты не рассказал раньше, Клайд?

— Не хотел. Сначала — мы, Берт. Ты. Такой замечательный вечер, не хотел его ничем омрачать. Рассказал бы позже.

Роберта молча слушает.

— Ты спросила, решил рассказать сейчас. Так даже лучше, не хочу приносить это в наш дом.

— Да, любимый, лучше здесь. Так что было?

— То, о чем ты сказала… Сондра несчастна, я причинил ей боль. И… Белла передала письмо.

Берта остановилась и внимательно посмотрела на меня. Тихо спросила.

— Ты прочёл?

Медленно качаю головой.

— Оно — не мне. Я сжёг его, Берт, не открыв конверт. Оно ушло к тем, другим письмам.

Она, не скрываясь, облегчённо вздохнула. Я взял ее за плечи и слегка встряхнул, заглянув в глаза.

— Опять боишься его возвращения?

Она вздрогнула и уткнулась в мое плечо.

— Не опять. Все время.

Она внезапно подняла ко мне лицо и умоляюще прошептала.

— Не дай этому случиться, любимый мой, единственный. Не отдавай меня. Никогда. Если это случится… Я…

— Шш, ты что, милая, ну что с тобой…

— Я убью себя, Клайд.

Долго смотрю в ее ставшие такими упрямыми глаза. И тихо ответил.

— Я тоже, Роберта. Мне без тебя не жить. Знай это.

— Клянешься?

— Клянусь.

— И я клянусь, любимый. Или мы вместе…

— Или нас нет. И он не вернется, никогда.

Оставшуюся дорогу мы прошли молча, крепко держась за руки, как будто храня друг друга и боясь отпустить. Вот и наша тихая темная улица, вот и сад за чуть покосившимся невысоким забором. Теплое чувство родного и спокойного места, вот сейчас мы пересечем границу — и все тревоги останутся снаружи, им нет сюда хода и никогда не будет. По какому-то наитию оба останавливаемся возле калитки и оборачиваемся назад, туда, где далеко над темными улицами спящего Ликурга в небо поднимается слабое зарево освещенного центра.

— Вот мы и дома, любимая.

Роберта ласково погладила меня кончиками пальцев по щеке, этот жест уже стал у нее одним из знаков особой нежности.

— Это был прекрасный вечер, Клайд, несмотря ни на что. Но как я счастлива сейчас быть здесь, в нашем доме, с тобой и маленьким.

Что-то тихо завозилось в ветвях клена над головами и нам под ноги мягко спрыгнул давешний матерый котяра, в темноте замерцали зеленые глаза, внимательно нас осмотревшие. Роберта засмеялась и присела, запустив пальцы в густую шерсть.

— Как же я могла тебя забыть, мой славный… И ты со мной, а я с тобой. Клайд!

Я присел рядом, и тоже погладил ночного бродягу. Да бродягу ли?

— Клайд, это Свит, познакомься. Можно он останется у нас? Ты ведь позволишь?

Смеюсь, пощекотав животину за ухом и слыша мощное урчание, котище по очереди трется о нас лбом, боками, щеками, отдавая, впрочем, явное предпочтение Берте, ишь, не отходит. Эй, она моя, вообще-то, понял, нет? Свит посмотрел на меня ну очень снисходительно, явно имея на этот счет свое мнение.

Мы с Бертой поднимаемся и идем к дому, она совсем отошла от невеселых мыслей, оживленно рассказывает.

— Клайд, я тебе завтра расскажу про Свита, это просто невероятно…

Открываю дверь и пропускаю ее вперед, усмехнувшись.

— Я тебе тоже про него кое-что расскажу потом, не поверишь.

Дверь закрывается, и последнее, что я вижу — мерцающие глаза Свита, смотрящие в сторону центра Ликурга.