Выбор

До сорока уже давно не доходит, в примечаниях — отмечены запоротые упаковки. За последнюю неделю — на повторный цикл ушли двенадцать. Сравниваю с ее товарками — и близко такого нет. И как ее не выгнали до сих пор? Примечание… Вычтено из жалованья. Вычтено из жалованья. Последняя запись — от позавчера. Ну, здравствуй, смотрю на подпись. Клайд Грифитс. Испортила восемьдесят воротничков, клеймо поставила не на ту сторону, что делает невозможным нормальную упаковку изделия. Доложено мистеру Лигету. Смотрю на эту докладную и что-то мне тут очень не нравится помимо содержания и подписи. Что-то тут… Быстро листаю назад. Даты… Даты… Беру журнал с полки, они датированы, удобно. Назад… Еще назад. Еще журнал… Еще… Добираюсь до её поступления на работу. Хороший темп взяла сходу. Быстро выходит на сорок + n в день. Ни одного взыскания. Дальше… В голове начал строиться график. Вот он уверенно идет вверх. А вот… Первый сбой. Тридцать две упаковки. После почти пятидесяти. Берта очень впечатлительна, что-то случилось накануне. Ставлю десятку против гвоздя — это после того, как он ее бросил на улице после отказа впустить к себе в комнату. И вскоре — взлет графика почти до шестидесяти в день. Ну, ясно. Пошла идиллия, девочка счастлива. Все еще без взысканий. И, вот оно… График пошел вниз, Роберта грустит и это нарастает, ей не до работы. А график все ниже. Сорок две… Тридцать четыре… Это появилась Сондра и Клайд начал быстро отдаляться. Двадцать три. В этот день она поняла, что беременна. Уверен. И спустя неделю — пошли примечания. И чем далее — тем подробнее. Ах ты гаденыш… И как быстро сориентировался… Книги просматривают? Как часто? Ты же готовил ее увольнение, мразь. Конечно. Если ее уволят, куда ей деваться, уедет к родителям, к черту, к дьяволу. Главное, подальше от тебя, да, милый? Сука… Позавчера ты стукнул Лигету. Смотрю на аккуратные строчки докладной. Ишь, как расписал ущерб, повторный цикл, невозможно нормативно упаковать. Враг народа и компании номер один. Ладно. Понял тебя, мудак. Решил девочку вот таким способом убрать из города. Лигет уже в курсе? Ее могут уволить в любую минуту, вот сейчас зайдут и попросят. Не конец света, конечно, но она только в себя стала приходить — и вот такое… Еще и докладную покажут, о, черт… По сигналу мистера Грифитса… Позовут начальника, то есть меня. И смотреть в ее глаза… А в них что будет? Пришел вчера утешить перед увольнением, милый? Это и есть твое ''новое''? А я опять тебе поверила… Стиснул зубы, что я ей потом скажу, как оправдываться?

— Мистер Клайд!

Вздрагиваю непроизвольно, поднимаю глаза от журналов, на столе их порядочная кипа.

— Да, слушаю.

Надеваю нейтральную доброжелательную улыбку.

— Вот, я сразу за две пачки принесла.

И протягивает два металлических колечка. А это что вообще? Но невозмутимо беру их и кладу на стол.

— Вы такой серьезный сегодня, мистер Грифитс, хорошо себя чувствуете? — девушка склоняет голову набок и бесцеремонно меня разглядывает.

— Все отлично, просто не выспался, теперь зеваю, — возвращаю ей опять-таки нейтральный никакой взгляд. Иди, а?

— Ой, развлекались всю ночь, наверное? Ох, как там наверняка было весело, да?

— Работать надо, а не развлекаться!

Решительно ставлю точку в этой пикировке. Девчонка гаснет и выходит, слегка дернув щекой. Руза, что ли? Марта? Кто там на меня запал еще? Кто еще комиссарского тела хочет? И ответ пришел немедленно.

— Клайд…

О, хоссподи…

— Сдавай колечко и на место иди.

— Клайд!

— Я кому сказал? Работай спокойно и внимательно, и перестань на меня все время смотреть. Кину записку, прочти.

И подмигиваю, улыбнувшись. А то она уже явно собиралась «капнуть».

— Иди, солнышко. Я тут.

Получаю в ответ робкую улыбку, бледную такую, но все же. Давай, Берт, вперед. Протягивает колечко. Забираю, слегка сжав ее пальчики и ободряюще кивнув. Улыбка становится теплой. И Роберта исчезает. А я перехватываю внимательный взгляд с еще одного стола… Уу, змеюки…