Выбор

Работницы потянулись на выход, о чем-то щебеча и на ходу сбиваясь в стайки. Пойдут кто куда, по домам, развлекаться, на свидания. Я двигаюсь позади и держусь на расстоянии. Роберта идет сначала с группой девушек, заметил там Оливию и Кэтрин. Потом они разделились, Роберта медленно пошла в сторону своей улицы, вот оглянулась. Я медленно кивнул ей и повернул в направлении Джефферсон. Уже вечер, и мне надо кое-что приготовить. Захожу в комнату, зажигаю свет. Снова осматриваю все. На плечи ощутимо давит. И зеркало это... Нет, мне категорически не хочется тут находиться. Тут все пропитано им, надо переезжать. За окном стремительно темнеет, неподвижно стою посреди комнаты и смотрю прямо в сгущающиеся сумерки. Решение принято и меня ждут. Я готов. Нет. Еще нет. Снова выдвигаю проклятый ящик, осторожно достаю два небольших свёртка. Письма Сондры Финчли. Письма Роберты.

Глава 10

Пора выходить. Все. Я принял решение и легко не будет никому, Роберте - особенно. Другого варианта не вижу, не нахожу. И, буду честен сам с собой - я и не хочу его искать. Каким-то наитием подхожу к зеркалу, в котором увидел это лицо всего сутки назад. Мое лицо. Мое? Тонкие изящные черты, хорошо очерченный рот, прямой нос. Глаза... Смотрю прямо в глаза. И слышу на самой грани, за горизонтом событий - эхо. Голос? Меня кто-то зовет? Кто?

- Ты знаешь, что будет.

- Не делай этого.

- Хочешь мне помешать?

- Вернись домой.

- Я дома.

- Твой дом далеко.

- Мой дом - здесь.

- Оставь Берту ее судьбе.

- Не смей ее так называть. Ты потерял это право.

- Все просто, не иди никуда, останься здесь. Ляг, не думай о ней. Она даже не особо надеется на твой приход, сколько уже так было... Еще только один раз. Не иди. Просто засни - и очнешься дома. Ты ничего не будешь помнить, обещаю.

Тишина сгустилась еще больше, до звона в ушах. Почувствовал, как сердцебиение тяжело отдается в висках, на лбу выступил пот. Лицо в зеркале, его исказила жалобная гримаса, не моя... Как он хочет, чтобы я остался, никуда не пошел... Вдруг зеркало исчезло. Вижу Роберту. Вот подходит к окну, за ним уже глубокая вечерняя темнота. Никого. Смотрит. Долго смотрит... Никого. Она возвращается к столу, там накрыт ужин на двоих, уютно горит лампа. У губ ложится горькая складка, по щекам медленно текут слезы... Я больше не могу смотреть. Не могу! Этого не будет, мразь! Картина исчезает и снова вижу лицо. Жалобного ожидания больше нет, губы сжаты, глаза... Мои глаза, мой взгляд. Это лицо теперь - мое! Все здесь - мое! Роберта - моя!

- Если я почувствую, что ты пытаешься вмешаться... Вернуться...

- Ты не посмеешь. Не сможешь.

- Ты знаешь, кто я?

- Да.

- Я посмею? Я смогу?

Молчание.

- Ты понял меня, Клайд.

В тишине комнаты раздается звук удара, так лезвие пробивает дерево. Еще несколько секунд смотрю в свое отражение. Молча поворачиваюсь и выхожу на улицу. В середине стола покачивается нож для писем, доска пробита насквозь. Безжалостный удар пригвоздил небольшую фотографию весело смеющейся девушки в изысканном вечернем платье.

Быстро иду уже знакомой дорогой по улицам, заливаемым вечерними сумерками. Шляпа низко надвинута, никого сейчас не хочу видеть, ни с кем не хочу здороваться. Потом, все потом. Роберта там, наверное, думает, что не приду, уже стемнело, а меня все еще нет. Вижу кондитерскую, еще открыта, взять пирожных? Нет, не сейчас, не задерживаться. Становится прохладно. Вот и ее улица. Темно на ней, редкие окна горят кое-где. Вот и знакомый дом, солнышко, я пришел. За окном виден силуэт, останавливаюсь поодаль, приглядываюсь. Сидит за столом, как и вчера. Вот встала, походила немного, подошла к окну, осторожно выглянула. Опустила голову и вернулась за стол. Огляделся по сторонам, осмотрел улицу, пока никого. И через мгновение Роберте в стекло летит камешек. Послал почти c двадцати метров, ближе подходить рискованно, не все еще легли, да и Гилпины, скорее всего, не спят. Вчера я заявился куда позже. Судя по звуку, я чуть не высадил Берте стекло. Ещё один круговой взгляд, никого. И броском пересек улицу, выпрямился, прижавшись к стене, легонько стукнул по раме.

- Клайд, это ты?

Окно уже открыто, лицо Роберты смутно белеет в полумраке.

- Берта, можно лезть, все в порядке?

- Давай, только очень тихо.

Да, Гилпины еще не спят. Быстро и бесшумно втягиваю себя в окно, попадаю прямо в объятия.

- Милый, я так рада!

- Берта, свет! С улицы видно...

И пригибаю нас к полу.

- Давай пригасим немножко, ладно?

Роберта убавляет накал лампы, а я задергиваю занавески. Вот, закрылись и затаились. Поворачиваемся друг к другу и не знаем оба, что сказать, слова вдруг потерялись. Роберта робко улыбается и показывает на стол. Там накрыт ужин, чувствую аппетитный запах чего-то мясного. Милая... Все, как в видении у зеркала. Кроме слез. Ведь я пришел и той картины - не будет. Не будет!

- Вот, подумала, ты опять голодный придёшь и мы поужинаем.

- Я страшно голодный, Берт, ты умница.