Выбор

— Маленькой гноме надо крутиться, чтобы выжить, — отомкнув кандалы, она быстро отошла назад, направив на меня арбалет. — Пей.

— А как же поговорить? — уточнил я, пытаясь заставить руку повиноваться.

— О, ты всё же надумал поделиться? — спросила она с явным скепсисом в голосе.

— Возможно, я и впрямь могу тебе помочь, — улыбнулся я, — но, в таком случае, я хочу знать твою историю.

— Зачем тебе?

— Ну, у нас достаточно близкие и доверительные отношения, верно? Во всяком случае, с моей стороны.

— Нет у нас никаких отношений, — отрезала она.

— Ну как же? — неподдельно удивился я. — Я, например, полностью тебе доверяю в самых важных для себя вопросах. Жизнь и свобода, чтобы было ясно. Я верю, что ты не убьёшь меня, едва получив желаемое. Верю, что ты не уйдёшь, закрыв подвал и выбросив ключ, оставляя меня одного, медленно гнить заживо в одиночестве и темноте. Так что, думаю, я вправе рассчитывать на небольшой ответный жест с твоей стороны. Кроме того, — добавил я, — ещё могу рассказать правдивую историю о том, как я здесь оказался на самом деле.

Видя её сомнения, фактически написанные у неё на лице, я испытывал сильную тревогу насчёт своих шансов на успех.

— Ладно, — вздохнула она, присев на стул и положив арбалет на колени, — что ты хочешь знать?

Боги, благословите женское любопытство!

— Начни, пожалуйста, с самого очевидного. Как тебе удалось стать кузнецом? — тут нельзя было переборщить с мягкостью.

— Я росла в семье кузнеца.

Какая впечатляющая лаконичность.

— Чуть подробнее, будь любезна.

— Мой отец был мастером. У него были только дочери. Я — самая младшая. Когда он уже потерял надежду передать кому-то своё наследие, у меня, наконец, появился брат. Но отец уже был в возрасте, и не мог ждать, пока тот подрастёт. И потому, терзаемый страхом умереть, не передав своё искусство, он начал учить меня, взяв с меня слово, что когда мой брат вырастет, я обучу его и брошу молот, став порядочной гномой, — она помолчала, — но жребий Ашары был суров к нему. Он не успел многому меня научить. Через три года он отправился на поверхность отвозить крупный заказ. Взял с собой мою мать и брата, оставив меня с сёстрами на хозяйстве. И не вернулся. Приграничье, бандиты, ничего необычного — так нам потом сказали. Пока я горевала, сёстры, будучи постарше и имев женихов, подсуетились и поделили наследство, оставив меня практически ни с чем.

— Они выгнали тебя?

— Нет, конечно. Но оставили на правах приживалы. Работать в кузне я больше не могла, вести хозяйство толком не умела, из-за чего не смогла бы найти себе жениха. И в подмастерья меня никто бы не взял, без бороды-то. Так что, мне пришлось бы работать подавальщицей в какой-нибудь занюханной таверне, а дома быть на правах слуги. Но, я — дочь своего отца! А он никогда ничего не боялся и не давал обстоятельствам прогибать себя. Поэтому я прихватила самые ценные инструменты, быстро распродала остальное и покинула наши земли, отправившись в мир людей. Это там внизу, — она топнула ногой, — я недоучка. У вас, наземников, едва ли могущих отличить молот от молотка, я — стоящий кузнец.

— Неудачники притягиваются, да? — протянул я негромко.

— О чём ты? — не поняла она.

— Что ж, теперь выслушай мою историю. И тогда поймёшь, о чём я.

— Ну-ну, не на рынке. Цену не набивай, прикованная светлость. Рассказывай и не выделывайся.

Ирамий — антимагический сплав. Очень дорог и очень сложен в изготовлении.

Глава 35

— Да ты, действительно, неудачник! — расхохоталась Гирго, дослушав до конца мою историю.

— Я так и сказал, — буркнул я.

— И я вместе с тобой, — продолжила она с нотками истерики, — подумать только! Я умудрилась захватить единственного аристократа, который ничего не стоит. Ах-ха-ха!

Глядя на то, как она заходится смехом, я начинал испытывать чувство тревоги. Кажется, она вовсе не такая циничная и холодная мерзавка, какой себя показывала, и сейчас откровенно на взводе. Пристрелить меня в таком состоянии — у неё рука не дрогнет. Потом, может, и пожалеет, да назад будет не отыграть.

— Значит, ничего у меня не выйдет, — отсмеявшись, она плюхнулась на пол и уставилась в пол, — счастливый билет оказался фальшивкой.

Внутренне скривившись от столь лестной оценки, я поинтересовался:

— Расскажи о своей проблеме. Может, я смогу помочь?