Выбор

Оказавшись в спальне принца, я уселась в одно из кресел, стоявших у окна. Тинатриэль удивленно воззрился на меня и демонстративно лег на кровать, подперев голову рукой и скептически глядя на меня.

– Тин, я хотела поговорить.

– А я думал, ты ко мне все-таки спать приходишь, – усмехнулся он. – Честно говоря, я сегодня очень устал. Может, оставим разговоры на следующий раз?

– Тин!

– Ладно-ладно, – примирительно заметил принц и сел, свесив ноги с кровати. – Извини, дорогая, вина я тебе предлагать не буду, меня пугает степень его воздействия на твое поведение.

– Тинатриэль!

– Алина? – он поднял бровь.

– Перестань меня провоцировать!

– Я еще даже не начинал, – хмыкнул принц и потянулся с грацией пантеры. Я как завороженная наблюдала за его действиями, а он в следующее мгновение оказался рядом с креслом, легко подхватил меня на руки и опустился в него, крепко сжимая меня за талию. – Вот теперь начал.

– Ваше высочество!

Принц устало вздохнул.

– Алина, я тебя внимательно слушаю.

Я поняла, что спорить бесполезно, да и, честно говоря, не хотелось. На коленях у его высочества оказалось весьма уютно.

– Мне бы хотелось знать, что происходит, – тихо сказала я, а Тин удивленно приподнял бровь. – Во дворце тишина второй день, от Даши я не узнала ничего, а я хочу выяснить, что именно произошло с Ронитой. Нашли ли вы виновных, где она сейчас и как она. Вы же ничего не говорите, вчера устроили этот дурацкий бал, напоив всех Сопровождающих, а сегодня с самого утра все молчат, как партизаны. Даша поделилась, что даже слуги не в курсе ситуации, что удивительно, они сами строят догадки. Тин, что происходит? – повторила я и внимательно взглянула на принца.

Тяжкий вздох, и его высочество крепче прижал меня к себе.

– Почти нечего рассказывать, – тихо ответил он. – На демонессу напали ночью, но ни следов, ни каких-либо других зацепок, кроме остаточной сетки заклинания, мы не обнаружили. Наши маги отследили, что к ней было применено редкое и запрещенное заклинание, забирающее магию у ее носителя. Существует только одно такое, созданное специально, чтобы забирать магию, дарованную богиней Эфри, – он поморщился. – При этом носитель любовной магии умирает. Заклинание древнее, темное, и карается смертной казнью, да и полное описание его доступно далеко не всем. Оно хранится в тайниках в каждом из пяти королевств, но использовать его строго запрещено. Впрочем, Эфри настолько редко наделяет кого-либо своим даром, и одаряемые обычно молчат об этом, так что история знает единственный случай, когда оно было применено. И сразу же попало под строжайший запрет.

Интересно, мне уже пора предаваться панике?

– Однако маги обнаружили, что след от этого заклинания не совсем такой, как описан в древних книгах. Похоже, кто-то изменил заклинание или создал новое, которое способно отобрать магию у любого, не убивая его. Жертву ожидает не смерть, а полное магическое выгорание. Заклинание имеет весьма схожую структуру с тем, которое забирает любовную магию, так что нельзя поручиться, что при использовании его против носителя силы Эфри тот не погибнет, – вздохнул принц.

Я похолодела. Значит, вестник действительно не зря приходил ко мне? Ведь примененное против Рониты заклинание вполне могло меня убить!

– Поиски преступника не прекращаются ни на минуту, – продолжил Тин. – Но, к сожалению, пока они безуспешны. Дерриэль полагает, что во дворец проник кто-то чужой, а я… – он замолчал. – Тяжело подозревать кого-то, но мне почему-то кажется, что преступник рожден в Кантарионе или у него здесь есть сообщник – во дворец не так-то просто проникнуть. Слишком хорошо он в нем ориентировался и не оставил никаких следов. Отец молчит, наши маги тоже, но следа гоблинов, хотя на этом настаивает отец, я не уловил. Хотя мои возможности по определению остаточной ауры весьма ограничены.

Да тут у любого голова пойдет кругом!

– Что же касается Рониты. Она в своих покоях и уже пришла в себя, хотя еще весьма слаба. Рядом с ней постоянно находится один из целителей, готовит для нее успокоительное зелье. Ее реакция на случившееся была весьма бурной, и целители стараются не допустить повторения. Когда она достаточно окрепнет для того, чтобы воспользоваться порталом, ее вернут в Разенгор.

Я не испытывала к Роните дружеских чувств, но в этот момент мне стало ее по-настоящему жаль. Первая, но, боюсь, не последняя жертва.

– Ко всему прочему, Кантариону грозят осложнения с Разенгором, – добавил Тин. – Зная короля Тонгара… С другой стороны, не думаю, что он сильно расстроится, если Артаниэль не достанется магия огня – он так и не может простить ее помолвки с наследником Аронии.

– Кстати, – пришла мне в голову шальная мысль. – А в этом нападении не может быть замешан Тонгар? Если он обижен на Дерриэля за эту помолвку, то в его интересах не допустить, чтобы магия огня появилась у Хранительницы.

– Я думал об этом, – кивнул Тин. – И не только я. Но появление Вестника Оракула в твоей спальне делает эту версию несостоятельной. Впрочем, пока она еще является рабочей. Я ведь никому не рассказал о Вестнике, – признался он.