Выбор

Король недовольно поморщился, бросив на рыцаря косой взгляд. При Эйторе хотя бы на части земель, собранных под знаменем Альфиона, восстановился порядок. Вывели разбойников, не всех, конечно, но весьма многих, прилюдно вздернув самых жестоких атаманов на рыночной площади в столице, и это уже кое-чего стоило. Да и некоторые дворяне перестали пускать друг другу кровь, усмиренные отважными гвардейцами, наемниками из все того же Дьорвика, преданными своему королю больше, чем сами альфионцы.

Эйтор вздохнул - где теперь та гвардия, бесславно погибшая в схватке во дворце и на улицах Фальхейна. Они не дрогнули бы, сражаясь и с десятикратно превосходящим врагом, но против этих храбрецов были пущены чары, боевая магия, а ее не остановят кольчуги и щиты. Так что король, по большему счету, не винил тех, кто, пережив ту ужасную ночь, предпочел затаиться, забыв на время о верности владыке. Умелый воин тем и отличается, что может здраво оценивать свои шансы при встрече с тем или иным противником.

  - Олгалорские горцы, как и все народы, пребывающие в дикости, ценят превыше богатства, больше, нежели золото и самоцветы, воинскую доблесть, - пояснил между тем маг, рассуждавший о творившихся в Альфионе делах так, словно и не явился сюда из далекого Келота, а прожил все свои годы именно в этом королевстве. - Поэтому варвары устраивают набеги просто для того, чтобы показать свою доблесть. Их юноши, прошедшие воинское посвящение, жаждут пролить чужую кровь, дабы доказать всем, что они и впрямь ровня матерым бойцам, и разоряют этот край не ради добычи.

  - Дикие выродки, - не сдержавшись, буркнул себе под нос король, в памяти которого все еще свеж был тот день, когда явившиеся в Фальхейн посланники горцев надменно сообщили, что не признают власть того, кто обманом и подлостью завладел короной. Оборванцы, закутанные в лохмотья, которых устыдился бы иной нищий, они были наглы до омерзения, и только статус послов не позволил Эйтору самолично отрубить их косматые головы.

Бранк Дер Винклен, хоть и услышал эти слова, ничего не сказал, проявляя к королю почтение, а Рупрехт только усмехнулся, понимая, как тяжело терять такой лакомый кусок, ведь, по слухам, в горах было полно золота и железа. Не вымолвил ни слова и пятый путник, ехавший в хвосте небольшой колонный и прикрывавший ее тыл. Сейчас, когда кругом не было чужаков, всадник откинул капюшон, позволив всем рассмотреть его узкое лицо, гриву золотых волос, стянутых на затылке в пышный хвост, чуть раскосые глаза и заостренные кончики ушей. Этого воина, не расстававшегося с огромным луком, звали Эвиаром, и он был самым странным из пятерки беглецов. Лучник был вполне похож на человека, но не являлся им. Эвиар был настоящим эльфом.

Ратхар хмыкнул, вспомнив, как Бранк Дер Винклен и Перворожденный, которого, кстати, юноша увидел впервые, чуть не прикончили друг друга, увидевшись впервые. Невольно в сознании юноши вновь ожили воспоминания о той ночи, когда они с боем выбрались из королевского дворца, вызволив короля, но потеряв верного товарища...

...Они вывалились из тесноты подземного хода во тьму, очутившись на дне глубокого оврага, обрамленного высокими буками, казавшимися пронзительно-черными на фоне начавшего бледнеть в преддверие рассвета небосвода.

  - Смогли, будь я проклят, - прохрипел Бранк Дер Винклен, слепо уставившись во тьму и слыша за спиной только тяжелое дыхание своих спутников. Мы прорвались!

  - Альвен, - с горечью произнес Ратхар, все еще оглядывавшийся, не теряя надежды, что из зева туннеля выскользнет знакомая фигура, поджарая и легкая, словно гончая. - Альвен остался там. Он мертв.

  - Скельда так просто не возьмешь, - не слишком убедительно ответил рыцарь. - Возможно, твой друг лишь отстал, и сейчас присоединится к нам. Если хотя бы половина слухов, ходящих об этом народе, правда, то его не одолеет и полсотни воинов.

А король ничего не сказал, просто потому, что не успел. Из леса донеслись крики, конское ржание, и окрестные кусты огласились треском, словно кто-то ломился сквозь них. Так оно и было.

  - Живее, - надрывался невидимка, судя по голосу, очень злой. - Они здесь! Окружай, будьте вы прокляты!

По зарослям прокатилось какое-то движение, и среди листвы мелькнул проблеск тускло горевшего факела. Роща, которой в эту ночную пору полагалось пустовать, оказалась очень даже оживленной.

  - Проклятье! - Король Эйтор невольно отпрянул назад, к заросшему зеву тайного хода, словно намереваясь вновь укрыться там. - Эрвин! Он лучше всех знает, куда ведет этот ход. Нам не уйти отсюда живыми!

  - Значит, погибнем так, чтобы нашу смерть здесь запомнили надолго! - отрезал Бранк Дер Винклен. - Ваше величество, меч! - потребовал он, протягивая руку.

Рыцарь лишился оружия еще во дворце, и король был готов без возражений расстаться со своим клинком. Эйтор был неплохим бойцом, но этот чужеземец оттачивал свое мастерство не только на плацу.