Выбор

Никто уже е думал о том, чтобы сопротивляться. Краткой демонстрации вполне хватило, чтобы уничтожить в воинах любой намек на боевой дух. Бросая оружия, срывая шлемы и даже на бегу пытаясь стащить с себя доспехи, Нои кинулись врассыпную, улепетывая со всех ног. Но Кратус не для того явился сюда, чтобы позволить хоть кому-то спастись. Сейчас он хотел одного - убивать.

  - Иса! - голос чародея вновь взвился над лесом. На миг всех ослепила белая вспышка, точно в глаза ударили солнечные лучи, отраженный от свежего январского снега, и пахнуло холодом, какого не могло быть сейчас, в эту осеннюю пору.

Сияние окутало метавшихся по поляне воинов, и они, один за другим, застывали, обращаясь в лед. Там, где только что были сотни живых людей, остались лишь искусно вырезанные из ледяных глыб статуи, лица которых застыли в гримасах ужаса и боли. С целой армией было покончено за несколько мгновений.

Кратус не мог сдержать улыбки, созерцая дело рук своих и слыша за спиной испуганный шепоток. Кто-то бормотал старинные заговоры от злых духов, словно опасаясь, что маг, вошедший в раж, сейчас может расправиться и со своими спутниками.

  - Вот и все, - бесстрастно произнес чародей, окинув взглядом то, что осталось от лагеря, и повторил: - Вот и все!

  - Господин, - несмело промолвил кто-то за спиной мага. - Господин, мы так и оставим их здесь... таять?

Воины, охранявшие чародея, пришли в священный ужас при виде той кошмарной расправы, которую уготовал их врагам колдун. Никто уже не вспоминал о его позорной слабости, и теперь всякий видел перед собой действительно могущественного, безжалостного, невероятно жестокого волшебника, испытывая безотчетный ужас.

  - Таять? - переспросил Кратус с некоторым удивлением. - Что ж, неплохая идея. Но, я думаю, незачем ждать так долго. - И он громко и отчетливо произнес: - Хагалаз!

Арсенал боевого мага на самом деле никогда не был особенно велик. Разумеется, настоящие мастера придумывали множество изощренных заклятий, но большинство из них требовали хоть какой-то подготовки, на которую в настоящей схватке просто не могло отыскаться должного времени. И потому Кратус предпочитал обходиться проверенными схемами, с годами доказавшими свою действенность. Так он поступил и сейчас.

Произнесенное вслух имя руны Разрушения привело в действие мощное заклятье, подобное тому, которым прежде чародей крушил дома в Фальхейне. По поляне словно ударил невидимый молот, разом обративший в мелкую ледяную крошку оцепеневших, уснувших вечным сном воинов. Содрогнулась земля, и вздрогнули созерцавшие все это люди, все, кроме самого чародея. Точнее, маг тоже ощутил, как в груди все затрепетало, но это были лишь отзвуки наслаждения, экстаза, равного которому не могло дать ничто, ни вино, ни ночь с самой страстной женщиной.

  - Готово, - нарочито спокойно произнес чародей, словно для него содеянное было сущим пустяком. - Здесь все кончено. Теперь нашему господину больше нечего опасаться. Я думаю, это станет хорошим уроком для всех, кто посмеет выступить против истинного правителя Альфиона.

Никто в этот миг не видел усмешки, исказившей лицо чародея. Пусть эти воины верят, что он лишь преданный слуга принца, тупого рубаки, охваченного примитивным чувством мести. А на само деле сегодня еще одна жертва была возложена на алтарь власти, власти того, кто действительно достоин править этими землями, этими ничтожными людьми. Это была не первая, и далеко не последняя жертва, и Кратус намеревался дойти до конца. Его давно уже не страшил чужие смерти, и запах крови стал слаще аромата роз.

Они ушли так же тихо и незаметно, как и явились. За спиной оставались следы побоища, жуткой расправы, вспоминая которую, воины не могли сдержать приглушенной брани и проклятий. Они не понимали, как можно вести войну такими методами, но где-то в глубине души шевелилась мысль о том, что иначе и сами они могли остаться там. и только маг был бодр и весел. Он в очередной раз доказал всем - и себе самому, что было весьма важно - что по-прежнему силен и решителен, а, значит, наверняка исполнит задуманное. А что до времени, то ждать Кратус умел, пусть и старался всеми силами приблизить ожидаемый миг.

Глава 4 Ожидание

Конь под Ратхаром играл, и юноша чувствовал, как дрожат гладкие, лоснящиеся бока, которые он прочно обхватил бедрами. Это был не тот конь, к каким за время странствия успел привыкнуть парень. Громадная зверюга вороной масти по кличке Гром была настоящим боевым жеребцом, могучим и злым. Когда юноша пытался покормить его, угощая яблоками, конь всякий раз неизменно старался укусить своего нового хозяина. Наверно, он ощущал исходящую от Ратхара неуверенность, и потому выказывал презрение к слишком неловкому и несмелому наезднику.

В отличие от смирных кобыл, которые просто шли туда, куда указывал всадник, Гром сам врался в бой, чувствуя, где враг, и стремясь как можно скорее ринуться на него. И глядя на тяжелые копыта, Ратхар не сомневался, что этот конь сможет биться и без наездника, круша шлемы и плюща кирасы мощными ударами.