Выбор

Константину Романовичу было шестьдесят восемь лет. Многие его ровесники из аристократических эльфийских родов уже передали семейные дела детям и сконцентрировались, кто на работе в Дворянской Думе, а кто на любимом бизнесе или хобби. Но князь Седов-Белозерский не принимал вторых ролей, во всём и всегда он привык быть первым и главным. Он не терпел возражений, имел железную выдержку и волевой характер, был хладнокровным и никогда не поддавался эмоциям, как и подобает настоящему эльфу.

И даже злопыхатели признавали, что несмотря на свой возраст, князь Седов-Белозерский прекрасно справляется со всеми обязанностями, что на себя взвалил. Таких сильных духом и верных эльфийским традициям аристократов в Петербурге были единицы, и Константин Романович по праву занимал место главы «Русского эльфийского ордена». А ещё он был одарённым второго уровня, что вызывало дополнительное уважение у окружающих и страх у недругов.

Николая Константиновича Седова-Белозерского сложившееся положение вещей не тяготило. Он уважал отца и признавал за ним право быть главой рода и принимать ответственные решения, зная, что рано или поздно всю эту ответственность ему придётся взвалить на себя. Николай Константинович воспитывался согласно строгим эльфийским традициям и придерживался их всегда и во всём. Он очень хотел соответствовать статусу настоящего аристократа из древнего эльфийского рода и, прежде всего, оправдать ожидания своего властного и требовательного отца.

После неожиданной и болезненной для семьи выбраковки сына Романа Николай Константинович долго не мог прийти в себя. Ему казалось, что трагедия случилась, потому что он недодал Роману настоящего эльфийского воспитания, и сын вырос слишком эмоциональным и слабохарактерным. И больше всего Николаю Константиновичу было стыдно перед отцом, ведь тот возлагал на Романа большие надежды, но после выбраковки вычеркнул внука из своей жизни и памяти.

И вот теперь Николай Константинович пришёл домой к влиятельному отцу просить за своего сына, изгнанного из рода. Старый князь принял наследника в кабинете и выделил ему двадцать минут. Десять из них Николай Константинович уже потратил на разъяснение ситуации, и ещё десять у него осталось, чтобы убедить отца принять решение о сохранении жизни своему отверженному внуку.

— Удивительные фокусы иногда преподносит нам жизнь, — задумчиво произнёс старый князь, выслушав историю о том, что тот самый студент Андреев, постоянно путающийся под ногами у «Русского эльфийского ордена» оказался его внуком. — Если я всё правильно понял, цель твоего визита — спасти мальчишке жизнь.

— Папа, он не просто мальчишка, — возразил Николай Константинович. — Он твой внук!

— Он человек!

— От этого он не перестаёт быть твоим внуком и моим сыном! Это наша кровь!

— С одной стороны, конечно, кровь наша — сильная. Вон сколько шороху навёл — три раза операцию Самойлову сорвал. Не будь он человеком, я бы им даже гордился. Но эта сильная кровь — с дурной человеческой аурой. И здесь мы не виноваты. Это результат волошинской примеси.

Разговор Константин Романович проводил, сидя в удобном кожаном кресле, но неожиданно он встал и подошёл к стене, на которой висели портреты его предков. Князь оглядел картины, словно заручаясь поддержкой пращуров, затем сказал:

— Я редко признаю свои ошибки. По большому счёту я и ошибаюсь редко, но сейчас вынужден признать: не стоило нам связываться с Волошиными. Их род всегда отличался пренебрежением к эльфийским традициям, и у них часто случались выбраковки. Но мы закрыли на это глаза, надеясь, что, попав в нашу семью, Ольга изменится. Нас привлекло, что среди Волошиных всегда было много одарённых с высоким уровнем. И между нашими родами никогда не было браков. Это давало шанс получить невероятно сильных и одарённых детей. С одной стороны, так и произошло, судя по поступкам студента Андреева. В его возрасте творить такое под силу не каждому. Но с другой — дурная волошинская кровь испортила твоему сыну ауру и сделала его человеком.

Константин Романович тяжело вздохнул и, превозмогая себя, произнёс:

— Это моя вина, что мы потеряли твоего сына. Я в своё время настоял на вашем браке.

— Но мы его не потеряли! — воскликнул Николай Константинович. — Он жив, здоров, получил сильный Дар и учится в Кутузовской академии.

— И представляет для нас потенциальную опасность, раз его взял под свою опеку князь Зотов — один из наших главных врагов.

— Нет! Роман не представляет для нас никакой опасности! То, что он два раза помешал Самойлову, это невероятная случайность и низкая квалификация графа в вопросах организации серьёзных операций.

— С Самойлова будет самый серьёзный спрос. Насчёт его низкой квалификации я с тобой полностью согласен. Он испортил всё, что только можно, и будет наказан. Но это не имеет никакого отношения к твоему бывшему сыну.

— Он не бывший!