Выбор

— Да, — ответил я. — Два раза во время поединков в академии меня будто переклинивало, и я использовал навыки, о наличии которых и не подозревал. Куратор назвал это неконтролируемым проявлением Силы. И потом я такое повторить не мог.

— Ну тогда чему мы удивляемся? — сказал лекарь. — Мальчик отмечен Силой.

— Что это значит? — спросил я.

— Никто не знает. Но я думаю как минимум ты должен рано или поздно научиться делать это всё осознанно, если уж подсознательно получилось. Но в целом чем это может ещё обернуться — загадывать боюсь.

— Ну полно вам, Вадим Самуилович! — сказал Милютин. — Запугали мне парня. А он у нас, между прочим, герой.

— Он не просто герой. Он везучий герой, — заметил лекарь. — Если бы задело сердце, то даже такая суперзащита не помогла бы.

— Ладно! — произнёс глава столичного КФБ, потерев ладони, словно в предвкушении. — Я смотрю, Леонид Сергеевич уже отправил наших московских коллег домой, и мы можем осмотреть наш подарочек. Надеюсь, он ещё живой?

— А что с ним сделается? — ответил Ефим. — Дрыхнет в багажнике.

— Отлично! Тогда грузимся вместе с ним в вертолёт и вылетаем в Новгород!

Ефим начал доставать Егора из багажника, и тут вернулся рыжий здоровяк.

— Ну как всё прошло? — спросил у него Милютин.

— Да как всегда, — рассмеялся здоровяк. — Ой, мы не заметили границу области, мы ловили преступника. Ой, извините! Надо не забыть им в управление жалобу написать. Пусть будет.

— Это да, — усмехнулся Милютин. — Сейчас у нас начнётся настоящая бумажная война. Но мы к ней готовы. Да, Роман? Кстати, перед отлётом можешь поблагодарить Ефима и Леонида Сергеевича. Если бы не они… Ну ты понимаешь.

— Понимаю, — ответил я и обратился к своим спасителям: — Ефим, прошу прощения, что не знаю, как Вас величать по отчеству, Леонид Сергеевич, благодарю вас за моё спасение! Я никогда этого не забуду!

Оба моих спасителя в ответ лишь улыбнулись, а Ефим после этого обратился к Милютину:

— Что с машиной делать будем, Иван Иванович?

— Ты где её взял? — спросил меня Милютин.

— На парковке у клуба.

— Значит, хозяин или уже написал заявление об угоне, или сделает это в ближайшее время. Машину надо дезинфицировать. И вернуть… — Иван Иванович призадумался и добавил: — Сожги её, Фима, полностью. Прямо здесь и сейчас. Как только мы уйдём. А хозяину мы выплатим компенсацию.

— Сделаем, Иван Иванович! — ответил Ефим улыбнувшись.

Пока мы разговаривали, Леонид Сергеевич позвал двух бойцов в камуфляже, те забрали Егора и утащили в вертолёт. Мы все отправились следом. Идти было тяжело, но Ефим мне помог. А ещё перед уходом я случайно вспомнил про сумку Егора и забрал её с собой.

На поляне неподалёку стояли два вертолёта. В один, туда, где уже ждал спящий Егор, погрузились мы с Милютиным и Вадимом Самуиловичем, в другой — Ефим и Леонид Сергеевич. После чего мы отправились в столицу, а второй вертолёт в Смоленск. В дороге я узнал от Милютина, что рыжий здоровяк Леонид Сергеевич — глава Смоленского отделения КФБ, а про Ефима мне ничего рассказывать не стали. А я решил не спрашивать лишнего.

— Ну а теперь рассказывай, кого мы везём, — сказал мне Милютин, когда мы взлетели.

— Это тот самый подставной отбракованный, который выяснял, сколько среди нас одарённых, а потом указал на всех, кого вычислил, похитителям, — ответил я.

— Ты уверен?

— Абсолютно. Я запомнил его навсегда. И внешность, и голос.

— Ты понимаешь, что если ошибся, то за вот это всё, я потеряю должность, а ты отправишься в московскую тюрьму? Лет так на пять.

— Если честно, о такой перспективе я не думал, — признался я. — Но теперь понимаю.

— Он тебя узнал?

— Не думаю. Сначала я его вырубил сзади, а потом накачал водкой. Он был вдрызг пьяным с самого начала и до того момента, как я вколол ему снотворное.

— Молодец, — улыбнулся Милютин. — Я сначала пожалел, что влез в это дело. Боялся, что ты не справишься. Но ты молодец!

— Спасибо! Я рад, что не подвёл. А можно узнать, что Вы Миле сказали? Чтобы я представлял, в каком направлении мне придумывать оправдания. Правду же ей не скажешь.

— Ничего не сказали. Ни она, ни Арина не знают, что мы временно использовали их номера. С них просто переправили звонки на другой номер, и всё.

— Прошу прощения, Иван Иванович! — вклинился в наш разговор лекарь. — Мальчик хоть и особенный, но рисковать не стоит. Пусть поспит, пока летим.

— Но я не хочу спать, — возразил я. — Мне намного лучше.

— Надо поспать! — твёрдо сказал Вадим Самуилович и прислонил ладонь к моему лбу.

Я не понял и не заметил, как отключился. В себя пришёл уже в Великом Новгороде на вертолётной стоянке на крыше главного госпиталя КФБ. Я лежал на носилках. Хотел встать, но два санитара не дали мне этого сделать. Они подхватили носилки и понесли меня к лифту. Затем меня спустили на этаж интенсивной терапии, занесли в какую-то палату и переложили на кровать. Тут же пришёл Вадим Самуилович.

— Сейчас Вы восстановите мне правое лёгкое? — с надеждой спросил я.