Выбор

— Психушка — позор для рода. И я не псих, — совершенно спокойно пояснил Левашов. — Отец и так превратил нашу семью в посмешище, пресмыкаясь перед Зотовым. Я хотел сделать её снова великой. Не получилось. Может, у брата получится. Хотя я сомневаюсь — он слабак, как и отец.

— Выполнять поручения полукриминальных эльфов, по-твоему — делать семью великой? — с нескрываемой поддёвкой спросил Милютин.

— Вы ничего не знаете.

— Ну так расскажи.

— Зачем? Что изменит мой рассказ? Участь моя решена. Вариант не самый плохой, по крайней мере, не позорный. Да и устал я уже здесь сидеть.

— Скажу честно, — признался Милютин. — Не ожидал я от тебя таких речей и такого решения. Думал, будешь цепляться за жизнь.

— Зачем Вы мне это сейчас говорите? — спросил Левашов. — Вам мало меня убить? Хотите ещё и поиздеваться? Только мне плевать. Я не боюсь боли: ни физической, ни душевной. Я вообще ничего не боюсь.

— Ну, значит, договорились.

Иван Иванович нажал кнопку вызова охраны, дождался, когда войдёт конвоир, и быстро покинул комнату. Вид у главы столичного КФБ был злой и озадаченный. Пройдя несколько метров Милютин, не выдержал и раздражённо пробурчал себе под нос:

— Вот же сучёныш. Но ничего, не таких обламывали. Зато теперь я знаю, чего ты боишься.

*****

Собрание у кесаря продолжалось второй час. Помимо самого Романова, на нём присутствовали Милютин, Глебов и Валуев. Руководитель столичного КФБ в подробностях рассказал все детали московской операции, поведал разработанную легенду Романа Андреева и отдельно остановился на перспективах, которые открывались в случае, если задержанный в Москве преступник владеет ценной информацией о похитителях детей или о месте нахождения похищенных.

Александр Петрович был невероятно зол на руководителя столичного КФБ за создание напряжённости в отношениях с орками, но и осудить Милютина он не мог — шанс раскрыть тайну похищения детей стоил того, чтобы рискнуть. Как ни крути, Иван Иванович поступил правильно, решив любой ценой вывезти из Москвы столь ценного свидетеля. Но и не выразить недовольства методами Милютина кесарь не мог — очень уж неприятный осадок остался у него после разговора с Воронцовым.

— Я Вас выслушал, Иван Иванович, — сказал Кесарь, подводя итог всему разговору. — Мы все вас выслушали и разделяем Ваше желание поскорее раскрыть тайну похищения детей. Но не могу не заметить, что в нынешней ситуации обострение отношений с орками может дорогого стоить. Всё же можно было попытаться вывезти преступника из Москвы с меньшим шумом. Всё же не из Берлина и не из Варшавы вывозили.

— Из Варшавы было бы проще, — заметил Милютин. — Там нас ничего бы не сдерживало. А так нам пришлось действовать максимально корректно, чтобы не расстроить наших московских коллег. Вы же понимаете, что привлечь их к операции, мы не могли?

— Понимаю, — согласился кесарь. — Только Воронцов не понимает. Ваш агент там столько всего наворотил.

— Если бы это был агент, Александр Петрович, — с сожалением заметил Милютин. — Орки бы даже не заметили, что мы из Москвы кого-то вывезли. Это обычный мальчишка.

— Обычный мальчишка ловит такого серьёзного преступника и ещё умудряется довезти его до границы области? Вы точно мне всё рассказываете, Иван Иванович?

— Я ведь объяснил: он его не ловил, а случайно встретил в стриптиз-баре и решил задержать. Позвонил мне на мой обычный номер. А сами понимаете, что значит, звонить на него из Москвы. Не побоюсь сказать, что мы ещё малой кровью отделались. Случиться могло что угодно. По сути, Андреев ещё ребёнок.

— Ну раз стриптиз отправился смотреть, то уже взрослый, — усмехнулся кесарь. — И я так понимаю, это тот самый Андреев, который дочь Фёдора Сергеевича спас?

— Он самый, Александр Петрович, — ответил Милютин. — На удивление сообразительный и одарённый парнишка.

— И, судя по всему, везучий, раз из таких передряг выбирается, — заметил Валуев.

— Тут вопрос спорный, — возразил Милютин. — Везучий бы в них не попадал.

— Везучий ваш мальчишка или нет, мы узнаем после того, как вы разберётесь с задержанным и вытяните из него информацию. Потому как, если окажется, что всё это зря… — кесарь запнулся, стараясь подобрать слова помягче, но в итоге махнул рукой и сказал: — Вы ведь понимаете, Иван Иванович, если конфликт с орками пойдёт на обострение, а Вы по итогам расследования ничего ценного не добудете, ничего такого, чем можно было бы заставить успокоиться наших московских друзей, то Вас ждёт отставка, а мальчишку тюремный срок за похищение.

— Более чем понимаю, Ваше Сиятельство! — ответил Милютин.

Глава столичного КФБ специально обратился к Романову не по имени-отчеству, а по титулу, чтобы показать, как его задели слова кесаря. Тот это понял, вздохнул и добавил:

— И Вы должны понимать, что я этому рад не буду. И хорошо, хоть задержанный оказался не орком. Тогда бы мы точно никак не замяли это дело.

— Он не мог быть орком, — заметил Глебов. — Он же подсадной. Выдавал себя за так называемую выбраковку. А это только человек может сделать.