Выбор

Но — всегда находилось какое-то 'но'. Вспомнить хотя бы Моровицу, собравшую такую обильную жатву на человеческом поле. И всем уцелевшим пришлось неустанно готовить из каждого более-менее пригодного ученика странствующего знахаря. Чтобы отправить хоть в города и замки по одному целителю внутреннего круга и паре-тройке искателей истины, в сопровождении десятка хранителей низшего ранга. А где, на милость Небес, было взять такое количество целителей, если в целом Оплоте, считая вместе с учителями мудрецами и самым молодыми послушниками, вообще всех адептов Равновесия не набиралось и сотни?..

Но, беды прошли, а тайна осталась. И манила к себе все сильнее. Поэтому, как только все улеглось, Мастер сосредоточил усилия на поисках ключа к загадке, скрытой в старинных манускриптах. И неожиданно выяснил, что, по какой либо из неизвестных причин, практически все давние документы, которые содержали в себе достоверные географические данные о Полуденном континенте, бесследно исчезли из всех библиотек и архивов. Тем интереснее был для Остромысла каждый лучик, который хоть немножко проливал свет на Terra incognita. Мастер умостился удобнее и сосредоточенно углубился в чтение старательно перебеленной рукописи, в которой так неожиданно всплыло упоминание об Искупителе. Страшнейшей ереси, вред од распространения которой переоценить невозможно.

'…Когда мы оказались в покоях его высочества, во дворце еще никто не знал, что я чужеземец, и жизнь там протекала размерено и спокойно. Миловидный, стройный юноша сидел у отворенного окна и кормил голубей. Увидев нас, он поднялся навстречу и вежливо склонил голову на наши поклоны, а затем промолвил учтиво:

— Не ведаю, кто вы, уважаемые, и с чем прибыли сюда, но хочу сразу предупредить, что отец мой тяжело болеет вот уже почти год. И в скорби нашей мы не склонны выслушивать разные глупости. Поэтому лучше еще раз обдумайте все, что хотите произнести вслух…

— Ваше Высочество, выслушайте! — не дал сбить себя Улаф и торжественно произнес. — Перед вами — Искупитель! Ваше Величество!

Принц покачнулся, ухватился рукой за грудь, рванул воротник, будто задыхался, и побледнел. Потом перевел взгляд на меня:

— Ты — чужестранец?!

Не ведая, каких еще ужасов ожидать, я все же не стал отрицать очевидное.

Получив утвердительный ответ, принц хищно улыбнулся, выхватил из ножен острый стилет и выбежал из покоев…

Вернулся он через каких-то полчаса, весь бледный, будто сама смерть, или ее посланец. Что было более вероятно, учитывая кровь, что скапывала с его стилета. Улаф понял все произошедшее быстрее меня, потому что упал на колени и неистово закричал:

— Король умер! Слава королю!

Принц слабо улыбнулся и тихо ответил:

— Благодарю вас, барон. Я всегда буду помнить: кто привел во дворец Искупителя. А теперь прикажи проводить его в темницу. Видеть не могу эту отвратительную рожу.

Так я стал невольной причиной того, что сын убил отца…

Две недели меня держали в удобной солнечной камере и сторожа выполняли каждую мою прихоть… Но молча, категорически не произнося, ни одного слова. Только где-то на пятнадцатый день в мою тюрьму вошел человек в священных белых одеждах.

— Отче! — обратился я к нему. — Молю вас, сжальтесь над несчастным путешественником. Скажите: в чем меня обвиняют? Почему держат здесь? Я же только пришел к вам и еще совершенно ничего не мог сделать. Предосудительного…

Священник благословил меня десницей и ответил мягко:

— Что ты, сыне, разве можно тебя в чем-то винить? Мы все безгранично благодарны тебе и с радостью исполним каждое твое желание. А держат тебя здесь потому, что подсчет смертных грехов дело длинное и нелегкое. Ведь не сразу понятно, который из них необходимо искупать, а который — и так простить.

— Но я-то здесь причем?

— Как это? — не меньше моего удивился священник. — Столько грехов… Создатель Всемилостив… На моей памяти — такое впервые! Их же нужно все искупить! Грешные души нуждаются в очищении от скверны…

— Так пусть помолятся. Разве ж я против? Создатель милостив.

— Сыне! — воскликнув священник, осеняя себя крестным знамениям. — Скажи: ты не веришь в сохранение священного Равновесия?

— Я? Ну что вы, отче — конечно же верую.

— Помнишь ли ты, что Создатель говорил об искуплении?

— Да, отче.

— Скажи!

— Во имя Равновесия на каждый грех должно быть осуществлено покаяние.

— А кем?

— Как это кем? — удивился я. — Конечно же, самим грешником.

— Несчастный, — сплеснул руками священник, — Ты ничего не ведаешь об Искупителе?

— Нет.

— Тогда слушай и запоминай. В большой любви к людям, Создатель послал нам своего сына, чтобы тот, умерев в тяжких муках, смертью своей очистил человечество от грехов и указал нам путь к Равновесию. Пока нет жертвы, а ею может быть лишь чужеземец, присланный нам Творцом, мы живем, твердо придерживаясь всех десяти заповедей. И только в тот, единственный день, когда приходит Искупитель, людям позволено дать выход всему злу, что накипело в душе. Потом все скрупулезно подсчитывается братьями, и каждый засчитанный грех Мессия искупает одним мгновением мук.