Выбор

— А мы, когда найдем принцессу, и в самом деле отправим ее к Остромыслу. И через пару месяцев занятий у Вавулы, она либо совсем ничего не вспомнит, либо будет воспринимать, как рассказанную кем-то сказку. И потом, друг Маламир, неужели ты не знаешь, что победителей не судят… Дворянам — потерявшим наследную принцессу, и все тем же персонам — но уже нашедшим ее, совсем разные наказания полагаются. Или я не прав?

— Так-то оно так, — все еще сомневался тысяцкий. — Но как бы хуже не стало. Да и согласиться ли Остромысл покрывать нас?

— Согласиться… Мастер Хранитель поймет, что сейчас не то время, когда стоит переворачивать все королевство с ног на голову. А обезумевшие от горя Беляна и Ладислав именно это сделают, напрочь позабыв и о грядущей войне, и обо всем остальном.

— Тут ты, Ищущий, конечно прав, — вынужденно согласился Маламир. — Все ж не зря вас столько лет Мудрецы в Оплоте мурыжат. Голова! Ладно, действуй, как считаешь нужным. Я с тобой до конца. И будь, что будет… Короля сейчас и в самом деле нельзя отвлекать. Ему в Бобруйске и без того забот хватит. Ну, а не справимся — на войне для дворянина всегда найдется способ умереть не столь бесславно, как на эшафоте.

— Спасибо, — вполне искренне поблагодарил старого служаку Вышемир. — Не сомневайся, найдем мы девочку.

— А если Беляна спросит, что случилось с твоими людьми? Или сама захочет проведать малышку в Оплоте?

— Люди при принцессе остались. Охрана нигде не помешает. Лучезара ранили разбойники, когда он один в столицу возвращался, — не задумываясь ответил Ищущий истину. — А если Ее величество вдруг пожелает лично в Оплот отправиться, то считай — мы спасены. Извини, сейчас не могу открыть тебе все секреты, но поверь — обратно она приедет с полной уверенностью, что виделась с дочерью. Возможно, нам даже следует через какое-то время самим присоветовать Беляне эту поездку. Хорошая мысль, друг мой, спасибо… Сам я как-то не подумал. Ну, пойдем, что ли, господин тысяцкий? А то как-то слишком долго мы с тобой засиделись у ложа обычного дружинника, хоть и десятником. Зачем плодить ненужные слухи?

— А он сам не проболтается?

— Нет.

— Ты так уверен в этом? — удивился тысяцкий.

— У меня людей гораздо меньше, чем в столичном гарнизоне. Поэтому, я знаю слабые и сильные стороны каждого, — чуть надменно ответил Ищущий истину. — Можешь поднять его на дыбу, но он будет твердить лишь то, что упал с коня и совершенно ничего не помнит.

Маламир неопределенно хмыкнул, то ли с завистью, то ли с сомнением и вышел на улицу.

— Чего толпитесь?! Заняться нечем?! — сразу долетел оттуда его зычный рев. — Я найду вам дело! Всех в ополчение отправлю! Распустились, дармоеды! Не дружина, а стадо тельных коров! Бегом!

И пока Вышемир неспешно выбирался следом, улица перед домом Горобца, совершенно опустела.

— Тише, сударь, — взял под руку разбушевавшегося Маламира Ищущий истину и, чтоб снять напряжение, попытался пошутить. — А то, спасаясь от твоего начальственного гнева, даже ближайшее соседи горшечника переберутся к своим родственникам, проживающим на другом конце города. И кто-то, сдуру, решит, что началась поголовная ретирада…

Глава шестнадцатая

Осень еще даже не начиналась, а Запретные земли, несмотря на то, что лежали гораздо южнее, совсем не привечали путников яркими солнечными лучами. Скорее — наоборот. Даже в горах, зимой и то небо редко бывает столь угрюмым и пасмурным. А под низкими облаками, напоминающими вырвавшиеся из котла клубы пара, что ударились об холодный потолок и заволокли его плотной пеленой, воздух был мокрым и липким, как в остывающей бане. И влага, обильно струившаяся по моему лицу и спине, в большей части состояла из осевшего на коже тумана, а не пота. И чем дальше уводил меня Торус, тем сквернее становилось вокруг.

— Хорошо вам, — попытался пошутить я, размазывая пятерней по лицу превратившуюся в грязь дорожную пыль. Откуда только и взялась, если под ногами вот-вот зачавкает как на болоте? — Ни умываться, ни стирать не нужно. Походил вокруг дома и можно все на просушку вывешивать…

— Можно, — не стал спорить землепроходец. — Только негде. Кроме как у жарко натопленной печки ничего не высыхает.

Потом заметил, с каким удивлением я рассматриваю грязную ладонь, скупо объяснил.

— Гарь… Безумный Темн все время что-то жжет.

— Извини… — я понял, что невольно задел наболевшее.

— Не стоит извиняться… — махнул рукой Торус. — Влажная одежда не самая большая проблема здешних мест. Гораздо хуже, что на этих землях почти ничего созреть не успевает. Зерно и клубни сгнивают, едва завязавшись. Поэтому хлеб нам удается собрать раз в два-три года. А то — и реже. Вот и приходится выращивать самые неприхотливые овощи в кадках или небольших гротах, где удается хоть немного подсушить воздух, разжигаемыми при входе кострами. Если б не скотина… — землепроходец немного помолчал, а потом добавил. — Голод, вот худшая из бед, а не бродячие мертвяки, как может показаться вначале. Понимаешь, о чем я?