Выбор

«…Ваше письмо объясняет явление, которое мы зафиксировали более года назад, но до сих пор так и не смогли объяснить…

Уже 14 месяцев мы наблюдаем странное затишье среди террористических организаций, ранее активно действовавших против Израиля. Все крупные террористические организации резко свернули свою террористическую активность. Более того: они существенно облегчили прием новых членов и перешли к обучению новичков по программам ВОЕННЫХ организаций…

Одновременно мы уже 10 месяцев наблюдаем повышенную перекачку денег в США из ряда арабских стран, а также от ряда арабских террористических организаций…»

— Похоже, мы хотя-бы теперь знаем, среди кого искать террористов. — понял Риббок. — Надо срочно найти Мишель. Для нее отпуск окончился тоже…

Остальные члены группы Риббока оставались всю эту неделю на своих местах.

* * *

Еще в прошлое воскресенье Мишель получила письмо по электронной почте, заставившее ее немедленно уехать в Пендлтон, штат Орегон.

Письмо было от адвоката Айрин Мохаши и содержало довольно странное известие. Два дня назад умер учитель Мишель по каратэ, основатель и глава школы Ди-Ай («искусство отвечать») в США, Хироширо Номуши. Его тело было в тот же день кремировано.

Однако самое неожиданное заключалось в том, что главой своей школы после смерти он назначил именно Мишель — особо оговорив это в завещании, составленном по всей форме.

Известие о смерти Номуши взволновало и очень расстроило Мишель, — хотя она и была давно уже готова к тому, что восьмидесятилетний сенсей скоро должен покинуть этот мир.

Вторая же часть письма повергла ее в немалое удивление. Она такого назначения никак не ожидала! Тем более, что Номуши при жизни никогда не говорил с ней по этому поводу.

Мишель еще некоторое время сидела перед компьютером, глядя на пустынный уже экран.

…Вот она, еще школьница младших классов, впервые переступает порог дожо — в него на время тренировки волшебным образом превращался маленький спортивный зал их школы. Они, девочки и мальчики, впервые в своей жизни одетые в новенькие карате-ги, чистенькие и выглаженные своими родителями, выстроены в одну линию. Они стояли, боясь шелохнуться.

Перед строем сидел на коленях старичок (в сейдза, — как узнала она уже потом название такой позы). Среднего роста, коротко, как и многие японцы, пострижен. Большие уши лопухами торчали по обе стороны его головы. Глаза полуприкрыты. Дремлет? Нет! Внимательно разглядывает строй. Вот его взгляд остановился на Мишель. И вдруг старичок подмигнул ей! Она даже вздрогнула и опустила глаза. Не может быть! Она снова из-под бровей метнула быстрый взгляд на старичка. И опять увидела полуприкрытые веки. Показалось?!

Она так и не успела спросить сенсея Номуши об этом, — просто никак не могла собраться, все забывала за разговором при встречах с ним. А теперь уже и не сможет спросить никогда…

Но неужели сенсей Номуши увидел в ней что-то настолько важное уже тогда?! Еще лет семь назад, до того, как она начала уходить «в глушь» на свои особые тренировки, она бы просто посмеялась над таким предположением. Но сейчас она уже не была так уверена в невозможности этого, казавшиеся ей ранее столь нелепым, предположения…

…Мишель была поздним ребенком в семье. Она родилась, когда ее родители совсем уже отчаялись иметь детей. Она была первой, — а затем дети посыпались как из рога изобилия. Погодки. Она и еще трое ее младших братьев. Поэтому-то она и была обречена на вечное одиночество: все свое внимание мама и отец направляли на ее младших братьев. Но, странное дело, это ее не особенно огорчало.