Выбор алианы

Никогда еще не сиявшего так, что можно ослепнуть. Никогда еще магическая вязь, жидким серебром растекшаяся по запястью дракона, не была такой яркой.

– Не понимаю чего? Что таэрин проявляется у тебя, когда рядом я, но женишься ты на другой?

Мягко высвободившись, Скальде прошелся костяшками пальцев по моей щеке, медленным, тягучим движением, выбивая из меня ярость, взамен оставляя тоску и горечь.

– Я ведь сказала, что не боюсь выходить замуж. А ты… Дурак, а не дракон. – Увернулась от очередной ласки, отозвавшейся в груди пронзительным, щемящим чувством. То ли болью, то ли нежностью. А скорее, всем вместе. – Разве не понимаешь, как сильно меня ранил?

– Храбрая девочка. – Скальде легко потянул меня за руки, заставляя подняться, и прошептал, переплетя наши пальцы: – А я трус, Фьярра. Трус, потому что сейчас, когда ты со мной, боюсь за тебя еще больше. Откажись от своего права. Я должен жениться на эсселин Талврин. Так надо.

– Нет. – Окунулась во тьму любимых глаз и тихо, но твердо сказала: – Не откажусь.

Со всех сторон повеяло холодом, на стены плеснуло ледяными узорами. Скальде резко отстранился, отошел, сжимая пальцы в кулаки и пряча в них голубую мглу, губительным ядом прорывавшуюся из него в этом мир.

– Ты не все знаешь, Фьярра. Разве не видишь? Тебе даже находиться рядом со мной опасно!

– Ну так расскажи. Объясни, почему она, а не я.

Магия полупрозрачными змеями расползалась по кабинету, впитывалась в ковры и скрадываемую полумраком мебель. Ледяная корка засочилась по стенам каплями талой воды. Минуту или две он смотрел на меня, не сводя взгляд, а потом заговорил. О недавнем случайном открытии. О том, что Ариэлла – потомок Арделии и что он где-то там вычитал, что проклятие, начавшееся с одной алианы этого рода, может прерваться на другой. Всего-то и нужно на ней жениться. Провести ритуал бракосочетания, сдобрив его каким-то мудреным заклинанием. И тогда (теоретически) все у всех должно быть отлично. А вот практически – это еще предстояло выяснить.

Вот ведь ледоголовый и твердолобый. Все указывает на то, что я его спасение, а он цепляется за Ариэллу.

– Какой же ты, Герхильд, все-таки ледяной! – Я подскочила к нему и в порыве чувств со всей силы толкнула в грудь, чтобы хоть как-то эту глыбу подмороженную встряхнуть. – Готов довериться непонятно откуда взявшейся книжице, чтобы исправить ошибку своего предка, не послушавшегося сердца, а последовавшего голосу разума. Потому что ему казалось, что так было правильно. И ты сейчас совершаешь то же самое, разве не понимаешь? Отрекаешься от любви из-за клочка бумажки. И после этого еще надеешься снять проклятие?

Как бы своими действиями ты его ни проапгрейдил, милый.

– Плюешь на нашу связь, на меня и мои чувства. На ледяных ари, непрозрачно на меня намекнувших. А главное, на жизнь девушки, моей подруги, которая уж точно не виновата в том, что вы, Ледяные, не умеете любить и чувствовать, а руководствуетесь только рассудком!

Горькая усмешка и слова, заставившие меня замереть, не дыша:

– Наверное, потому я сейчас схожу с ума. От неумения любить. Тебя.

Он стоял в шаге от меня, и единственное, о чем я могла тогда думать, как заклинание повторяя про себя это своеобразное признание в чувствах, – признание, которое уже и не надеялась услышать, – это о том, как сильно хочется укрыться в его объятиях. Услышать шепот-обещание, что больше никогда не отпустит. Потянуться за поцелуем, который прогонит любые страхи – мои, его. Наши. Подарит уверенность, что вместе справимся со всеми проклятиями. Укротим его безумную магию и на кукловодшу морканту тоже найдем управу.

Но Скальде молчал. Не спешил разрушать преграду, через которую я рвалась к нему отчаянно. Не то раздумывал над моими словами, не то подбирал свои, размышляя, как бы поделикатнее послать приставучую алиану.

А приставучая алиана тем временем продолжала мечтать о драконьих объятиях. И я сама потянулась к нему. Несмело провела ладонями по твердым плечам, ощущая, как под шитым золотом камзолом напрягается и без того напряженное тело.

– Скажи, глядя мне в глаза, что готов, несмотря на то, что люблю тебя, а ты любишь меня, отречься от наших чувств. Скажи, что готов прожить жизнь с той, что тебе безразлична. И растоптать сердце другой, за которую так боишься. Скажи, что абсолютно уверен в действенности ритуала, и моя подруга не пострадает. Что будет с тобой счастлива. А ты будешь счастлив с ней. Позволишь мне выйти замуж за другого… Но даже если ты все это скажешь, мы оба знаем, что ничего из твоих слов не будет правдой. Скальде, пожалуйста…

Я умоляла, шептала, заклинала. Наверное, впервые обнажая перед ним душу, говорила все, что чувствую.

Не способная бороться с собой, с тем, как меня непреодолимо к нему тянуло, бережно коснулась усталого лица, ощущая подушечками пальцев холод его кожи. Как будто бежавшая по телу кровь становилась льдом. Смертоносная сила целого колдовского рода билась о преграду человеческой оболочки в отчаянной попытке вырваться.