Выбор алианы

Меня осторожно поставили на ноги. Не слишком осторожно потянули за ленты ночной рубашки. Которые, как назло, из бантиков успели стать узелками. К тому моменту Ледяной окончательно распрощался со своей ледяной выдержкой. Из-за чего сорочка распрощалась с жизнью. Шелковые лоскуты скользнули, лаская, по невероятно чувствительным соскам, обдали прохладой бедра и светлым облаком осели к моим ногам.

Мы стояли друг напротив друга. Я, совершенно нагая, с горящими щеками и, наверное, такими же горящими глазами. Он – с тяжелым, потемневшим от желания взглядом. Взглядом, от которого стало так жарко, как никогда не было раньше. Даже его прикосновения так не возбуждали.

Тальден коснулся моего подбородка, приподнимая.

– Я не сделаю тебе больно, Фьярра. Ни сейчас и никогда.

Будь на моем месте настоящая Фьярра, наверняка бы умирала от страха. Я же умирала от желания. Желания быть с ним, чувствовать его внутри себя.

– Я знаю. – Переступив через упокоенную с миром ночнушку, потянулась к любимому, скользнула подушечками пальцев по тугой шнуровке на брюках. И, пока боролась с перекрестьем кожаных тесемок, чувствовала, как напряжение дракона становится… кхм, еще больше.

Хотя куда уж больше.

Подалась к нему, шепча в губы, дразня и лаская, как прежде дразнил меня:

– Хочу твою силу. Хочу тебя. Всего. До конца.

Глухой рык, и меня опрокинули на кровать. Мгновения, пока его не было рядом – вечность. А тяжесть сильного мужского тела, накрывшего мое, – долгожданная награда за смиренное терпение. От поцелуев, беспорядочных, опаляющих, жадных, сознание готово было расстаться с телом. Просто потому что ему там уже было тесно.

Всхлипнула, выгнулась от жгучего, жалящего прикосновения к точке, где собралось все мое напряжение. Чувствуя, как от нее по всему телу стрелами разлетается ни с чем не сравнимое наслаждение. Снова и снова, заставляя сжимать в кулаках простыни, метаться и шептать. Что – и сама не понимала. Захлебывалась собственным дыханием, с головой ныряя в новые, неизведанные ощущения. Как будто и правда впервые оказалась наедине с мужчиной.

Невероятно яркие, невыносимо сладкие.

Невозможно чувствовать так остро. Каждым нервом, каждой своей клеткой.

– Скальде, прошу… – всхлипнула, выдохнула, сама не зная, о чем умоляю.

Но точно знала, чего хочу.

Его. Его одного.

– Еще? – низкий, грудной шепот и медленное движение пальцев по кругу, от которого мутнеет рассудок.

С губ сорвался не то стон, не то вздох, когда он подался ко мне, вперед, переплетая наши пальцы. Лаская поцелуем, неразборчивым шепотом шею, нежную кожу за ушком. Вжимая меня в простыни, в себя и при этом прикусывая ставшую такой чувствительной мочку.

Легкая боль от укуса смешалась с болью иного рода, как будто внутри меня лопнула туго натянутая струна. Медленное, осторожное движение, заставившее напрячься всем телом. Долгий взгляд; глаза в глаза. Поцелуй, полный чувственной нежности. Успокаивающий, глубокий, от которого невозможно не растаять. Плавное скольжение внутри. Стирающее боль, оставляющее после себя сладостное, упоительное ощущение единения. Постепенно нарастающего наслаждения, что теперь дарили мне движения его тела.

– Еще, – запоздалый ответ на сводящий с ума вопрос.

Приникла к тальдену, стремясь стать продолжением своего мужчины, сливаясь с ним в едином ритме. Сначала томительно медленном, потом, когда в голове не осталось ни одной мысли, только желание еще глубже вобрать его в себя, – умопомрачительно быстром.

Выгибаясь в сильных руках, я выпивала каждый хриплый вздох, взамен отдавая стоны, всхлипы удовольствия. И крик, вырвавшийся из груди, схлестнувшийся с почти что звериным рыком, когда он следом за мной поднялся к небу. А может, сорвался в бездну. В ничто и никуда.

Где было место только для него и для меня.

* * *

Ему было мало этой девочки. Мало часов, проведенных наедине с нею. Рядом с Фьяррой те сжимались в мгновения, яркие и быстротечные. В которые хотелось вернуться снова, задержаться в этой ночи. Созданной только для них двоих.

Жаль, он не мог превратить в лед время.

Скальде было мало ее поцелуев. Жарких всхлипов, робких стонов, в тщетной попытке сдержать которые алиана искусала себе все губы. Целуя их, невозможно было не пьянеть. Он хмелел от запаха нежной кожи, от ее вкуса.

Ему было мало этой светлой красавицы.

Его Фьярры.

Представлять, что княжна Лунной долины когда-нибудь будет принадлежать другому, – тальден не знал более изощренной пытки. Мысль эта причиняла почти физическую боль. Он усадил по правую от себя руку девушку, которая могла подарить спасение всему императорскому роду. И, находясь рядом с ней, весь день думал только о том, что кто-то другой проведет жизнь с эсселин Сольвер.

Драконы не имеют права на слабость. Правящие – тем более. Но сегодня он позволил себе быть слабаком. Не смог отпустить Фьярру и назвать нелюбимую своей ари.