Выбор богов

Они либо улетели на юг, либо находились где-то в другом месте, собираясь в стаи, готовясь к отлету. Внизу, на реке, стаи уток ссорились и шумели на заводях, а заросли тростника кишели черными дроздами, которые свистящей бурей взмывали в небо. Но отсюда птицы улетели, и в лесу стояла тишина, торжественный покой с легким привкусом одиночества.

Она сказала дереву, что, возможно, куда-то отправится, и сейчас задумалась, то ли сказала, что действительно имела в виду, и знает ли она сама об этом столько, сколько нужно знать. Иногда казалось, что она собирается в какое-то другое место — а могло быть и совсем иначе. В ней жило чувство смутного беспокойства, ожидания, покалывающее ощущение, что вот-вот произойдет что-то чрезвычайно важное, но она не могла его определить. Это было нечто незнакомое, даже пугающее для того, кто всю свою жизнь прожил в мире, столь хорошо ему известном. Мир был полон друзей — не только среди людей, но и других: маленькие пташки в лесах и кустарниках, застенчивые цветы, прячущиеся в лесных укромных уголках, стройные деревья, тянущиеся к небу, самый ветер, и солнце, и дождь.

Она тихонько похлопала ладонью гниющий ствол, словно это тоже был друг, и заметила, как вереск и другие растения собрались вокруг него, оберегая и защищая, пряча его от глаз в час унижения и беды.

Она поднялась и пошла дальше вверх по склону, теперь медленно. Она оставила амулет, а дерево не заговорило с ней, как раньше, но сделало что-то другое, произвело какое-то иное действие, и все было хорошо.

Она достигла гребня холма и начала спускаться, направляясь к лагерю, и, едва сделав несколько шагов, неожиданно поняла, даже никого не видя, что она не одна. Девушка быстро обернулась — и он стоял тут, в одной лишь набедренной повязке, и его бронзовый крепкий торс блестел под лучами солнца, а рядом лежала поклажа, и к ней был прислонен лук. На груди висел на ремешке бинокль, наполовину скрывая его ожерелье.

— Я вторгся на твою землю? — проговорил он вежливо.

— Земля ничья, — ответила она.

Ожерелье ее зачаровало; она не отводила от него глаз.

Он дотронулся до ожерелья пальцем:

— Тщеславие.

— Ты убил огромного белого медведя, — произнесла она. — И не одного, судя по тому, сколько здесь когтей.

— Также, — сказал он, — способ вести счет. Один коготь — один медведь. По когтю от каждого.

У нее захватило дух.

— У тебя сильный амулет.

Он хлопнул рукой по луку:

— У меня сильный лук. Верные стрелы с кремневым наконечником. Кремень лучше всего, кроме чистой стали, а где теперь найдешь хорошую сталь.

— Ты пришел с запада, — сказала она, зная, что огромные белые медведи водятся только на западе. С год тому назад один из них задрал ее родственника, Бегущего Лося.

Он кивнул:

— Далеко с запада. Оттуда, где большая вода. С океана.

— Насколько это далеко?

— Не знаю. Я был в пути много лун.

— Ты считаешь лунами. Ты принадлежишь моему народу?

— Нет, не думаю. У меня белая кожа, она лишь потемнела от солнца. Я встречался с твоим народом, они охотились на буйволов. Это были первые люди, кроме моего собственного народа, которых я когда-либо видел. Я не знал, что есть еще люди. До тех пор я встречал только роботов.

Она сделала презрительный жест:

— Мы не знаемся с роботами.

— Я так и понял.

— Куда ты направляешься? Дальше на восток прерия кончается. Там только лес, а за ним еще один океан. Я видела карты.

Он указал на дом, стоящий на вершине огромного мыса:

— Может быть, только туда. Люди в прериях говорили мне о большом доме из камня, где живут люди. Я видел много домов из камня, но в них никто не жил. А здесь живут?

— Двое.

— И только?

— Остальные, — сказала она, — отправились к звездам.

— Об этом они тоже говорили, — сказал он, — и я удивлялся. Я не мог поверить. Кто же захочет отправиться к звездам?

— Они находят другие миры и живут там.

— Звезды — всего лишь яркие огоньки, что светятся в небе.

— Это другие солнца, — сказала она. — Ты не читал книг?

Ой покачал головой:

— Однажды я видел одну. Мне сказали, что это книга. Сказали, что она могла бы со мной говорить, если знать способ. Но человек, который мне ее показывал, забыл его.

— Ты не умеешь читать?

— Это чтение и есть тот способ? Способ, при помощи которого книга заговорит?

— Да, — сказала она. — Там есть маленькие значки. Ты читаешь значки.

— У тебя есть книга? — спросил он.

— Большой ящик книг. Я их все прочитала. Но там, — указала она на дом, — есть комнаты, полные одних только книг. Мой далекий прапрадед сегодня спросит, можно ли мне их прочесть.

— Странно, — сказал он. — Ты читаешь книги. Я убиваю медведей. Книга мне не нравится. Мне сказали, что книга может говорить, но при помощи древнего колдовства, и поэтому лучше оставить ее в покое.

— Это неверно, — сказала она. — Ты странный человек.

— Я пришел издалека, — ответил он, словно это все объясняло. — Через высокие горы, через огромные реки, через такие места, где один лишь песок и слишком много солнца.

— Зачем? Зачем ты так далеко шел?

— Что-то во мне говорило: «Иди и ищи». Оно не говорило, что именно.