Выбор богов

— Душу, — ответило существо. — Тот другой, с которым я общался, сказал, что у людей раньше были души и, возможно, есть и сейчас, хотя он не был уверен и вообще проявил в данном вопросе глубокое невежество. Я заинтересовался его рассказом о душах, однако он не смог надлежащим образом мне объяснить, что же это такое. Я сказал себе, втайне, конечно, что такую замечательную вещь стоит поискать. И поэтому я пустился на розыски.

— Возможно, тебе будет интересно узнать, — сказал Джейсон, — что многие люди искали свои души столь же усердно, как ты.

И по какому странному стечению обстоятельств, подумалось ему, мог кто-то из наших разговориться с этим существом об идее души. Не очень-то вероятная тема для беседы, и к тому же в ней могут таиться определенные опасности. Однако, скорее всего, разговор был несерьезный, или, по крайней мере, человек говорил не всерьез, хотя этот клубок червей, похоже, принял его слова настолько близко к сердцу, что отправился на неизвестно сколько лет длившиеся поиски, дабы найти их истоки.

— Я чувствую в твоем ответе что-то странное, — сказал инопланетянин.

— Можешь ли ты мне сказать, есть ли у тебя душа?

— Нет, не могу, — ответил Джейсон.

— Если бы она у тебя была, ты бы, конечно, знал.

— Не обязательно.

— Ты говоришь, — сказало существо, — очень похоже на то, как говорил один такой же, как ты, с которым мы вместе просидели полдня на вершине холма на моей собственной прекрасной планете. Мы беседовали о многом, но последняя половина нашей беседы была больше о душах. Он тоже не знал, есть ли у него душа, и не мог сказать с уверенностью, есть ли она у других людей или была ли в прошлом, и не мог мне объяснить, что это такое — душа, и каким образом существо, ее не имеющее, могло бы ее обрести. Похоже, он полагал, что знает, каковы преимущества обладания душой, однако мне показалось, что говорил он об этом как-то очень туманно. Он дал мне объяснение, во многих отношениях чрезвычайно неудовлетворительное, однако мне показалось, что я вижу в нем зерно истины. Несомненно, подумал я, если я сумею найти дорогу к его родной планете, кто-нибудь сможет предоставить мне сведения, которых я ищу.

— Мне жаль, — сказал Джейсон. — Ужасно жаль, что ты проделал столь долгий путь и зря потратил столько времени.

— Ты ничего не можешь мне сказать? Здесь нет никого другого?

— Может быть, и есть, — сказал ему Джейсон и быстро добавил:

— Я не уверен.

Он совершил промах и знал это. Он не мог спустить Езекию на подобное существо. Езекия и без того тронутый, а тут и подавно сойдет с ума.

— Но должны же быть другие.

— Нас только двое.

— Ты, несомненно, ошибаешься, — отвечал инопланетянин. — Сюда приходили двое. Ни один из них не был тобой. Они стояли и смотрели на меня, а потом ушли. Они не заметили, когда я попытался установить с ними связь.

— Они не могли тебя слышать, — сказал Джейсон. — И не могли ответить.

Они используют свой мозг для другого. Это были те, кто сказал мне о тебе.

Они знали, что я могу говорить с тобой.

— Значит, есть еще только один, кто может общаться.

— Да. Остальные находятся не здесь, далеко среди звезд. С одним из них ты и разговаривал.

— С этим вторым?

— Не знаю, — сказал Джейсон. — Она никогда не говорила ни с кем, кроме своих. Она с ними здорово общается, независимо от расстояния.

— Значит, ты единственный. И ты не можешь ничего мне сказать.

— Послушай, это старая идея. Никогда не существовало никаких доказательств. Была одна лишь вера. Человек говорил себе: у меня есть душа. Он в это верил, потому что так говорили ему другие. Говорили властно. Без рассуждений и объяснений. Ему говорили это так часто, и он сам себе говорил это тоже так часто, что никогда не задавался вопросом, есть ли у него душа. Но никогда не было никаких свидетельств. Не было никаких доказательств.

— Но досточтимый сэр, — взмолился инопланетянин, — ты скажешь мне, что же такое душа, не так ли?

— Я могу тебе сказать, — ответил Джейсон, — что, как полагают, она есть. Это часть тебя. Невидимая и неощущаемая. Не часть твоего тела. Даже не часть твоего сознания. После твоей смерти она продолжает жить и живет вечно. Или, по крайней мере, предполагается, что она живет вечно, и условия, в которых она оказывается после твоей смерти, зависят от того, каким ты был.

— Кто судит о том, каким ты был?

— Божество, — сказал Джейсон.

— А это божество?

— Не знаю, — сказал Джейсон. — Я просто не знаю.

— Значит, ты откровенен со мной. Я сердечно тебе благодарен за откровенность. Ты говоришь приблизительно то же самое, что тот другой, с которым я беседовал.

— Может быть, найдется еще один, — сказал Джейсон. — Если я разыщу его, я с ним поговорю.

— Но ты сказал…

— Я знаю, что сказал. Это не человек. Это другое существо, возможно, более осведомленное, чем я.

— Я буду с ним говорить?

— Нет, ты не можешь с ним говорить. Это невозможно. Тебе придется предоставить это мне.

— Я тебе доверяю, — звучал голос из клубка червей.

— А тем временем, — продолжал Джейсон, — не будешь ли ты моим гостем?

У меня есть жилище. Там для тебя найдется место. Мы были бы рады, если б ты у нас поселился.