Выбор Донбасса

Окончил аспирантуру в Сорбонне. 

Лауреат Международных театральных и литературных премий.

Имеет российское и французское гражданство.

Жена — французская актриса Дани Менар.

Славянск. Двор базы ополченцев — ночь

В открытые ворота из двора выезжает колонна — КамАЗы, Мерседесы, грузовые «Газели» и прочая разношерстная техника, ощерившаяся пулеметными и автоматными стволами…

В одну из машин садится Юрий, оглядывается…

На фоне половинки лунного диска отчетливо вырисовывается силуэт грача, сидящего на свисающей над окном штаба ветке дерева.

Донецк. Площадь Ленина — день

Над заполненной народом площадью Ленина колышутся флаги Новороссии и России.

На одной стороне площади возвышается сцена, собранная из металлических конструкций.

На сцене — пожилой ополченец в камуфляже.

Пожилой ополченец. Мужчины Донбасса! Укрофашисты жгут нашу землю! Не ждите, что кто-то за вас защитит ваших дочерей, жен, матерей! Берите в руки оружие и поступайте так, как вам велит ваша совесть и честь! Наше дело правое. С нами Бог и Отечество!

Аплодисменты.

Над площадью, над толпой раскачиваются знамена ДНР и Новороссии.

К микрофону подходит ведущий.

Ведущий. Я приглашаю к микрофону еще одного защитника Славянска! Он приехал к нам из Франции и здесь вступил в ополчение! Поэт, военкор, позывной — «Анри»!

Юрий выходит к микрофону. Толпа аплодирует. Юрий поднимает руки, призывая всех к тишине…

Обводит взглядом площадь…

Шум постепенно стихает.

Юрий (сначала тихо).

Мой черный грач, — простимся, брат.

Я — ополченец, я — солдат,

И может жизнь — в момент любой –—

Позвать меня на смертный бой.

И мать опять не спит моя,

Ночами Господа моля

О том, чтоб сын ее родной

Живым с войны пришел домой.

Скажи мне, грач, какой же толк

В словах про память и про долг,

Когда не сможем мы сберечь

Ни нашу честь, ни нашу речь?

И плачет женщина моя,

Ночами Господа моля,

Чтоб — хоть изранен, но — живой,

С войны вернулся я домой.

Мой грач, о, как бы я хотел,

Устав от скорбных, ратных дел,

Прижать к груди жену и мать.

И просто — жить. Не воевать.

Но плачет Родина моя,

Меня о помощи моля,

И я иду опять, мой грач,

На этот зов, на этот плач.

Юрий умолкает. Тишина. Затем — площадь взрывается аплодисментами.

Юрий спускается со сцены.

Пожилой ополченец одобрительно хлопает Юрия по спине.

Путь Юрию преграждает журналистка с микрофоном с логотипом украинской телекомпании.

Журналистка. Вы понимаете, что вы вот этим своим выступлением призываете к эскалации войны? Эту страну сейчас может спасти только одно — всеобщее покаяние и примирение! А вы — «честь… речь… на смертный бой»…. Вы же бросаете… вы же разжигаете!..

Юрий задерживается на мгновение, смотрит на нее…

Юрий. Извините, меня ждут. (Пытается обойти ее.)

Журналистка (преграждая ему дорогу). Вы приехали и нагнетаете тут со своими «грачами»! Ну почему вы, западный человек, не хотите согласиться с тем, что в гражданской войне нет правых и виноватых — вина в равной степени лежит на обеих сторонах?

Юрий. Да потому что, согласившись с вами, я уравняю карателей с их жертвами.

Юрий решительно отстраняет рукой журналистку и направляется к стоящему у машины Борису.

Юрий садится в машину.

Машина трогается.

Донецк. Салон автомобиля — день

Машина с Юрием и Борисом за рулем проезжает по улицам Донецка.

Борис. Достала журналистка?

Через окна машины видны разрушенные дома, разбитые дворы и детские площадки.

На домах указатели-стрелки «Бомбоубежище».