Выбор Достойного (СИ)

— Нет, — добавлять ничего не стоило, Коддин слышал мой отказ не впервой и добавить мне было нечего.

— В любом случае леди Омалин мы не отдадим. Даже если будет война, я уже успел обзавестись поддержкой будущего отчима. Император Сольтижона с огромным удовольствием окажет нам поддержку и в случае чего обзаведется замечательной территорией богатой лесами, — молодой король наконец перевел внимание на девушку. — Шейт, ты чего там сидишь? Оттуда же ее не видно?

— В этом вся суть. Не пробуждается нестерпимой желание оторвать кому-нибудь голову, — и мне правда так было спокойнее.

Но ровно после моих слов, Торший начал повторять “Леди Омалин!”, а контроль лететь к чертям. Удержать себя за столом было весьма трудной задачей и не броситься к приходившей в себя Киан.

— Нет, леди! Вам нельзя вставать, — Эолан бросил на меня быстрый взгляд, — Шейт, ее чем-то накачали, нужно залить снотворное.

У дивана я оказался практически сразу, осторожно прихватив девушке руки, не давая подняться. Киания в какой-то части осознавала происходящее и начала кричать, что не будет ничего пить. И начала вырываться. С Торшием мы посмотрели друг на друга одновременно: я за много лет жизни с испугом в глазах, а лекарь держал в руках пузырек, что долго искал в своем чемодане.

— Она под обезболивающей магией и вообще ничего не чувствует. Держи, — Эолан успокоил мои невысказанные страхи и занялся Кианией.

Девушка истошно вопила “Нет!” пока мы заливали в нее флакон со снотворным. Брыкалась, как разъяренная кошка пока не подействовало зелье. Лицо леди медленно расслаблялось проваливаясь в лечебный сон. Сидящий уже на полу Торший нервно стер пот со лба:

— У нее было сломано ребро. Залечил первым делом. Все остальное обезболил. Рассечение прочистил и максимально заживил. Шрам нужно будет выводить отдельно. Леди Омалин нужно перенести на кровать и я дополнительно ее осмотрю.

Спрашивать я больше ничего не стал и молча, подняв девушку на руки понес к себе в спальню.

Глава 17.1

О том, чтобы отнести ее в правое крыло даже мысли не возникло. Прижимал осторожно бессознательную нарушительницу к себе и испытывал странную радость. Но стоило только взглянуть на травмированное лицо, как я начинал психовать, что вообще мог допустить это. Всматривался в хмурящееся лицо, будто мог взглядом убрать все эти синяки, а она вдруг начала что-то бормотать. Потом позвала меня по имени и сразу успокоилась и ровно засопела.

Дверь в спальню передо мной любезно открыл Абашаль. За окном давно уже прошел рассвет и в комнате было слишком светло. Попросил джина прикрыть шторы, сам же аккуратно уложил Киан на кровать. Следом за мной зашел Торший и Коддин.

— Раздевай ее, — хмыкнул лекарь и довольно заулыбался.

— Ты издеваешься? — я надеялся, что одним выражением лица могу прибить гада.

— Я лекарь, — еще шире улыбнулся Торший.

— А я выйду, — отсалютовал брат прихваченным с собой бокалом с вином, — Ты отдыхай, Шейт. Уже столько дней нормально не спал. Будут какие-то сложные проблемы — я тебя позову.

Коддин ретировался подозрительно быстро причем с каким-то новым для него выражением лица. Король был ехидно счастлив. И я вернул все свое внимание Торшию, надеясь, что он проникнется уровнем моего негодования. Но мужчина сохранив абсолютное спокойствие, включил нравоучительный тон:

— Ты что, Шейт, правда хочешь оставить ее в этих лохмотьях? Ты хоть представляешь, как больно с такими синяками в платье?

— Позову горничную, — то что говорил Эолан было разумным и мне показалось, что решение позвать прислугу будет оптимальным.

— Ага, сразу Данаю зови, — на чем сыграть Торший знал.

Я встал как вкопанный и сверлил мужчину взглядом, тот в ответ изображал не меньшее негодование. Звать кого-то мне расхотелось подчистую.

— В общем вот мазь с моей магией, — поставил лекарь литровую банку на тумбочку, — втирать два раза в день, чтобы синяки прошли. Повреждений у нее серьезных больше нет. Чем ее накачали не ясно, но какой-то дурман, выйдет окончательно через несколько часов. Судя, что панталоны на месте, Хонэ ее только избил. Учитывая, что смотришь ты на меня как на отбивную с кровью, я ее мазать не буду. Развлекайся.

На словах про панталоны заскрипел зубами. Да мне в принципе нечего было сказать, хотелось только порычать и спустить магию. Мысль о том, что кто-то чисто теоретически будет трогать девушку сильно пошатнула контроль. Пока я приходил в себя и сажал магию на поводок, Торшия и след простыл. Киания по-прежнему спокойно спала в моей кровати. О мыслях при том, что сняв платье увижу еще синяки или какие-то повреждения нервно заметался по спальне.

Что ж с последствиями собственных ошибок жизнь всегда заставляла меня сталкиваться лицом к лицу. Прекратив собственную истерику, сходил за ножом.

Замерев на несколько мгновений над девушкой, смотрел, как завороженный на приоткрытые губы. Опомнившись, осторожно начал разрезать ткань.