Выбор или предназначение (СИ)

— Сиреми?! — игурр с надеждой вглядывался в моё лицо.

— Иллай, прости, за то, что вспылила, — обняла игурра, прижавшись щекой к широкой груди.

— Я понимаю… И ты меня прости, — вздохнул он. И тут же предложил: — Давай больше не будем ссориться! Мне не понравилось…

— И мне.

Мир снова был востановлен, но почему-то в гости к родителям Иллая идти не хотелось. Сам игурр вечерами был занят тем, что старался распутать мудрёную защиту ректора, снова установленную недавно на башне женского общежития. Кто-то из парней узнал, благодаря кому эта самая защита появилась, и одаривали нас с Иллаем недовольными взглядами. Да, видимо, не только мой двуликий наведывался на женскую половину.

На прогулках Иллай рассказывал, что кто-то пытался помочь ему, давал «дельные» советы, но все понимали, что снять защиту под силу только игурру. Чем дольше у Иллая ничего не получалось, тем веселее становился ректор. Он, то и дело, подтрунивал над парнем, на что Иллай отвечал неизменным «всё равно сниму».

И Иллай это сделал, но как-то мудрёно. И, вроде, защита стояла, но он сам беспрепятственно под неё проникал, казалось бы, не нарушая сигнальных линий. Первой об этом узнала, естественно, я, так как Иллай пробрался в комнату как раз в момент моего засыпания. Накинул на Хильму свой излюбленный полог, а сам, скинув штаны и рубаху, шмыгнул ко мне под одеяло. Очевидно, думал, что я уже давно сплю. Если бы не ожидала чего-то подобное каждую ночь в последнее время, визг бы стоял на всё общежитие.

Резко повернулась к игурру.

— С ума сошёл! — зашипела в довольное лицо парня. — Разве можно так пугать?!

— Не так ты и напугана.

— Хватить лыбиться! И чего это ты голый?!

— И ничего не голый. Кое-что на мне всё ещё есть, — ухмыльнулся игурр.

Чтоб он так не лучился довольством, с трудом, но спихнула парня с постели. А ему хоть бы что! В пару мгновений снова прижался ко мне.

— Ты не будешь тут спать!

— Буду! И именно здесь! Сиреми, мне одному не спится, — начал канючить прохвост.

— Ага! И подушка жёсткая, и одеяльце коротковато, — сыронизировала в ответ.

— Ну, да! А с тобой и тепло, и уютно.

— Зато мне тесно.

— Так это решаемо! Тебе надо постель побольше…

— Я сейчас кого-то укушу!

— Согласен. Особенно, если ты это местечко потом приласкаешь поцелуем.

— Какой же ты наглый! — рассмеялась я.

— Нет, я не наглый. Я — настойчивый. И безумно влюблённый в свою пару!

Понятно, что после этих слов мы полночи обменивались поцелуями и нежными прикосновениями, в которых было совсем мало страсти. И не потому, что нам не хотелось чего-то большего, просто Иллай пообещал подождать, пока моя тиррин окончательно не подрастёт.

Стало казаться, что более ничто не изменит течение этих счастливых дней. Но всегда возникает то самое «но». И оно случилось аккурат через месяц после того самого посещения родителей Иллая. Ко мне прилетел запоздалый вестник.

«Дочка, здравствуй! Знаю, что у тебя всё время посвящено учёбе, и отвлекаться нет возможности… Мне не удобно просить тебя, но… мама тоскует. Ребята давно в своих гнёздах, малышнёй занимаются. Вроде и рядом, и заходят часто, помогают. Но мать всё чаще вспоминает, как обнимала свою девочку неугомонную. А и то сказать, как давно мы тебя не видели! Сестрёнка твоя уже давно бегает по дому, лепечет, на меня больше походит, а характером в тебя, озорница. Ты уж уваж сердце материнское, навести. Нет сил смотреть, как жена себя тоской изводит. Да, те, что о тебе спрашивали, в наши края давно не наведывались, потому приехать без опаски. С надеждой на скорую встречу, твой папа!»

Не раздумывая бросилась к деду, ведь без его разрешения никто из академии меня не отпустит. Дед думал долго, шагая туда-сюда по комнате.

— Ну, не знаю, — наконец, выдал он. — Мильву одну в положении оставить не могу, и тебя одну в дорогу отпускать не хочется. Мало ли что в пути случится.

— Деда, но я чувствую, что мой визит домой просто необходим. И им, и мне. Может, что-то придумаем?

— Одну не пущу. Надо искать сопровождающего.

— А если Иллай? Заодно с родителями познакомится. Как думаешь, ректор отпустит?

— Насчёт тебя уверен, а как будет с Иллаем, не знаю. Так, посиди пока тут, я схожу выясню.

Пока деда не было, пообкусывала в волнении все ногти. Посмотрела на это безобразие, призвала магию, чтобы всё исправить, тут как раз и дедушка подоспел.

— Ну?