Выбор из худшего

Тогда, в тепле и уюте амьенской тюрьмы, все казалось простым и логичным. Сейчас это выглядело иначе.

– Кто? Кем? Пошел вон, щенок!

Эту фразу он слышал уже три раза. Впрочем, ни на что другое и не рассчитывал. Корабли, к капитанам которых он подходил, вошли в порт буквально вчера и никак не могли быть посланцами де Камбре.

Всего к Острову направлялось пять кораблей, и, скорее всего, Поля ждала «Черная каракатица»[3] – новенькая каравелла, сверкавшая надраенной медянкой и свежей краской.

Но на всякий случай, чисто для порядка, беглец решил попытать счастья на «Дельфине» – старом, но вполне крепком люгере. И, о чудо, капитан принял его сразу! Правда, принял весьма своеобразно – схватил за ухо и, подгоняя пинками, отвел в шлюпку, которая и доставила новообращенного моряка на корабль. Там передал его под командование почти трезвого боцмана с огромными кулаками. Собственно, именно с его правого кулака и началось постижение молодым человеком суровой морской науки.

Не посчитав нужным напрягать голосовые связки, боцман на вопрос об оплате просто съездил новичку в рыло. Чтобы, значит, знал свое место и не приставал к серьезным людям с пустяками.

Сразу, как только Поль встал на ноги, ему выдали здоровенный дрын, назвав его гандшпугом, и отправили вместе с другими моряками крутить установленную на носу здоровенную тумбу под названием брашпиль. Оказалось, что начался процесс подъема якоря. «Дельфин» отправился в плавание.

Занятый делом, Поль не увидел, как на берегу носились какие-то люди, что-то кричали, махали руками.

План поездки на Остров состоял из трех пунктов: побега с этапа после якобы нападения бандитов, добычи одежды в деревне Греж и отплытия на «Черной каракатице». Поль умудрился накосячить по всем, но все-таки неуклонно приближался к своей цели.

Что такое «не везет»? И что такое «везет»? Миллионы, даже миллиарды людей отвечали на эти вопросы. И каждый по-своему.

Для Поля на «Дельфине» ответы были очевидны.

«Везет» – это когда корабль идет именно в Лондон.

«Не везет» – это когда последствия ночевок в весеннем лесу и купания в ледяной реке вылезают начинающимся жаром. То есть эти четыре дня надо каким-то образом пережить. Ни в коем случае не поддаться болезни, не допустить, чтобы экипаж увидел болезнь. А что, документов у него никаких, беглый, это сразу видно. Кто о нем спросит? За борт такого, и никаких проблем!

План такую ситуацию предусматривал – в рубаху была вшита маленькая такая таблеточка, гарантировавшая пять дней здоровья. Что будет потом – известно лишь на небесах, но пять дней почти нормального состояния в запасе есть, де Савьер лично гарантировал.

К сожалению, лишь почти. Да, можно драить палубу, но не так лихо, как это делает здоровый человек. Можно делать что-то еще, даже смотаться в трюм за ромом для капитана. Но вот только пешком, потому что бегать не получается, хоть тресни.

Ленивого горе-моряка били, регулярно и крепко, но в конце концов решили, что такой доходяга на корабле не нужен. Поэтому сразу по прибытии в порт выгнали, дав на прощание добрый совет – никогда больше не выходить в море.

Оплата? Ну так вот этот самый совет, он ведь дорогого стоит. Да еще добрый пинок! Как премия. Добавки, щенок, не желаешь?

Благодать! Теперь дело за малым – за один день, оставшийся от пяти, подаренных волшебным снадобьем, найти в огромном незнакомом городе баронессу Эгримонт и уговорить позаботиться о теле, которому вот-вот станет исключительно погано.

И как ее искать? Спросить у добрых господ, неспешно гуляющих по относительно чистым кривым лондонским улицам? Прямой путь оказаться в полиции. Опыт подобных расспросов в Париже у Поля был. Закончились они в вонючей камере, откуда с трудом вытащил виконт де Камбре, тогда еще Жан Ажан.

Сейчас никакого прикрытия нет, так что все будет намного печальнее.

Денег, чтобы заплатить за информацию, нет. Да и были бы – не помогло. Отобрали бы и, опять же, в полицию сдали.

Как там Жан говорил? Самый легкий крючок на человека – жадность. Да, сейчас заплатить не могу, но пообещать – никто не запретит. Вон кучка пацанов, таких же оборванцев. Обдерут как липку, это уж к гадалке не ходи. Но не раньше, чем появится, чего обдирать. В данном случае – годится!

– Эй, парни, есть вариант заработать.

Насмешливые взгляды, как на заговорившего помойного кота.

– В городе есть женщина, с которой могу вытрясти неплохие деньги. Поможете найти – десятая доля – ваша.

– Поясни. – Пока все так же равнодушно.

– У меня сведения о ее пропавшем сыне.

– И на сколько рассчитываешь? – В голосе самого высокого, по-видимому, вожака, проявился слабый интерес.

– На десять золотых.

Быстрый обмен понимающими взглядами. И сразу очевидное решение!

– Расскажи нам, мы передадим.

Разумеется! Кто бы сомневался? Чтобы эти принцы помоек согласились взять часть там, где можно захапать все? Не, ну…