Выбор королевского дознавателя (СИ)

Я уже вижу, как эта изворотливая меркантильная особа настроила тебя против матери. Я чувствую исходящие от тебя холод и враждебность, и они глубоко ранят меня в самую душу. Из-за тебя я не нахожу себе места и не сплю которую ночь. В моём возрасте очень вредно так сильно волноваться. Пожалей свою мать, Аршес. Не для того я рожала тебя в диких муках, чтобы видеть, как ты опускаешься на дно, теряя гайроний облик рядом с этой ничтожной безродной психопаткой.

Она опасна, сын! Материнское сердце чует! Всё, чего я хочу — чтобы ты был счастлив. Но не рядом с ней! Она недостойна тебя. Ни внешностью, ни умом, ни происхождением… ничем она не может с тобой сравниться, Аршес.

Прошу, не глупи. Разорви эту порочную связь. Сделай правильный выбор. Не рви мне сердце на части.

Всё ещё твоя мать,

К.М.Э.Э.

В десятый день последнего лаурдебата 73-го года

Мама,

Спасибо за заботу, но не стоит за меня волноваться. Выпей успокаивающих капель, развейся.

И перестань уже обзывать Виолу. Она не сказала в сторону семьи ни одного плохого слова, хотя после устроенного скандала была бы вправе это сделать. В наши же с тобой отношения вносишь разлад ты, а вовсе не она.

Я прекрасно знаю, что делаю. Со временем ты это поймёшь.

Аршес

от десятого дня

4-го лаурдебата 4-го лаурдена 6973-го года

Ирла Нагусса

Капитула семнадцатая, о нежелательном родстве

Заснула я в итоге одна, Аршеса так и не дождалась. И проснулась тоже в одиночестве. От этого стало грустно и как-то даже холодно. Промозглое дождливое утро лишь усугубляло ситуацию. До меня только сейчас начало доходить, что именно имел в виду ардан, когда говорил, что много работает.

«Ох уж эти мужчины, неужели не понимают, что женщинам нужно уделить лишь какие-то несчастные сто процентов своего внимания и посвятить всего-навсего абсолютно всё своё время?» — ехидно спросил внутренний голос.

Расстроенная и соскучившаяся, оделась и вышла в пустой кабинет. Пустой кабинет, где у входа стояли семь ящиков с разноцветными банками. Семь здоровенных ящиков с вареньем — грушевым, мангоровым, лиймовым, арановым и даже из лепестков ароссы. Эти молчаливые ящики были красноречивее любых слов. На глаза даже слёзы навернулись. Аршес не просто услышал. Он запомнил, выделил время в своём сумасшедшем графике, заказал или купил целый стратегический запас варенья. Для меня. Потому что я сказала, что люблю его.

Может, я, конечно, совершенно невменяемая, но семь ящиков с вареньем тронули куда сильнее дорогущего урдинового икиса.

На душе стало тепло. Грусть развеялась, я позавтракала и принялась за работу. Хотелось уже поскорее навести порядок в стеллаже, расставить дела Аршеса и приняться за захламлённую комнату. Освободив её от документов и свитков, можно будет сделать там кухню. Переставить туда сервант с продуктами, холодильный шкаф, ящики с вареньем, добавить к ним новый стол с удобными стульями… Ну разве не чудесная идея?

Аршес пришёл три часа спустя, если верить хронометру. Я хотела было кинуться ему на шею и горячо отблагодарить за заботу, но, увидев лицо Хазарела за спиной начальника, осеклась.

— Ви, ты готова к небольшому путешествию? — спросил ардан, оглядывая меня с ног до головы. — Надень куртку, там сегодня прохладно и накрапывает дождь.

— У меня нет куртки, — растерянно развела руками я.

Аршес озадаченно посмотрел на меня, а Инбид скривил ярко очерченные губы и хмыкнул:

— Правильно, Арш, не стоит на женщин лишние деньги тратить. Поселил в чулане — пусть койкоместо отрабатывает в архиве. А одевать её не обязательно — купит себе с зарплаты что-нибудь из ношеного.

Краска бросилась в лицо, и я замерла, глядя на ненавистного гайрона в бессильной досаде.